— Дежурный где? — бросил Леха.
— Как доложить? — Дневальный убрал руки с ремня и подобрался.
Я поморщился. Леха, видимо, тоже, но устав есть устав.
— Захаров, Гордеев — представиться командиру батальона.
— Дежурный по штабу, на выход! — прокричал дневальный.
Забухали шаги. Из коридора выскочил, поправляя на ходу кепку одной рукой и пытаясь застегнуть китель другой, Коля Процыв, сделал несколько шагов по инерции и остановился.
— Вы?!
— Мы, — ответили с Лехой одновременно, и напарник добавил: — Веди к комбату.
Дежурный одернул китель, сдвинул кобуру на поясе и направился к лестнице.
Половину второго этажа занимали кабинеты начальника штаба, командира батальона и каморка секретной части; вторая половина состояла из жилых помещений для офицеров штаба и хозяйственного блока.
Дверь в кабинет командира была закрыта неплотно, в узкую щель вылетали приглушенные голоса.
Коля не спешил стучаться, он повернулся к нам и прошептал:
— Начальник особого отдела группировки у командира. Может, перекантуетесь в хозблоке?..
— Докладывай, он по наши души тут, — ответил Леха. Коля посмотрел на наши грязные ботинки, потом в
сторону лестницы. Мы обернулись — по полу растеклись черные лужицы. Дежурный пожал плечами, вздохнул:
— Как хотите, — и постучал в дверь.
— Да! — раздался властный голос командира батальона.
Леха отстранил Колю и шагнул в кабинет первым.
— Разрешите… — Он принял стойку «смирно» и, когда я застыл рядом, продолжил: — Разрешите представиться…
— Вольно. Процыв, ты чё там прячешься? — Комбат сидел в кресле за массивным Т-образным столом. Ростом командир под два метра, кулачищи у него огромные. Подковы гнет, сам видел. Скрипнуло сиденье, он оперся на подлокотник и вытянул шею.
Коля, буркнув положенное «разрешите», тоже вошел в кабинет.
Особист стоял к нам спиной и глазел в окно, скрестив руки на груди.
— Начальник особого отдела группировки улетит завтра. Подготовить спальное место, — приказал, комбат дежурному и взглянул на особиста: — Обед и ужин…
— Я как все, — отозвался подполковник, не оборачиваясь, — в столовую схожу, Сергей Николаевич.
— Понял? — Комбат посмотрел на Процыва.
— Так точно! — Коля взял под козырек. — Разрешите идти?
— Свободен.
Когда дверь захлопнулась, комбат подпер голову рукой и долго сидел молча. Особист хмыкнул:
— Смотри, чего творят, — и повернувшись к нам, кивнул в сторону окна. Непривычно он выглядел в полевой форме, я видел его только в повседневке, в кителе и брюках навыпуск.
Уловив за окном движение, я взглянул туда — на поле садились две вертушки. Это в такую-то погоду…