Я взъерошил волосы, ощупал куртку, пошарил в нагрудном кармане из термопрочной ткани — пусто, — застегнул его. Поднял воротник и сказал:
— Ничего не помню. Совсем не помню. Военные сталкеры меня подобрали в нескольких километрах от Периметра. Пришел в сознание на поляне, ну и увидел их с Пригоршней. Только Пригоршня тогда как бы арестованный был. Потом я потерял сознание, очнулся —обстрел минный. Сердце колотится, Пригоршня — я тогда не знал, что он Пригоршня, — на меня кричит… Я побежал, куда сказали, потом военсталы разделились, Лабус со мной остался, мы к поляне вышли какой-то. Там еще будка старого КПП была.
Наступила ночь, в яме стало совсем темно, только костюм очень слабо светился.
— Дальше что?
Я рассказал, как Курортник с Пригоршней ходили за рюкзаком, как лавина псевдособак выскочила из леса, как нас спас водитель-миротворец, а сам погиб. Потом — про полтергейста и самодельную волокушу, про тушканов, лезущих откуда-то с окраины рабочего городка, про аномальное поле, холм у Периметра, бомбовый удар штурмовиков, про потерю сознания и про то, как утром меня выкрали из палатки. Не стал говорить лишь про ГСК и драку Лабуса с Никитой, решил пока об этом молчать, потому что до конца не был уверен в новом знакомом. Незачем ему пока все подробности знать.
Химик долго молчал, переваривал услышанное. Тишина давила, действовала угнетающе. Мой костюм слабо фосфоресцировал в темноте, и чувствовал я себя очень неуютно. Сталкер крутил в руках медблок, перебирал проводки, зачем-то отодрал тонкую блестящую полоску, идущую по краю. Потом долго тряс пальцами — полоска никак не хотела отлипать от них. Он тихо выругался, наконец бросил ее на землю и придвинулся ко мне.
— Смотри. Пиктограммы видишь? Это обозначение нейролептика. А вот тут капсула с антидепрессантом. — Химик положил медблок на землю и бережно раздвинул проводки с инъекторами. — Там еще какой-то физраствор в мягком резервуаре и пара гильз, в одной адреналин, в другой антибиотик, но я не знаю, какой именно. Нейролептик скорее всего и заблокировал у тебя отдельные участки памяти. Отсюда и амнезия.
— А как мне вспомнить всё?
— Не знаю. Блокада памяти — не новость для медицины. Люди без введения препаратов и воздействия гипноза память теряют… Стресс. А у тебя, похоже, одно на другое наложил ось…
Я молчал, пытался все это осмыслить. Надо же как-то вспомнить все, что со мной произошло. Хорошо, что не забыл, как меня зовут, маму и Надю, откуда родом. Даже отца не забыл, который, когда мне было шесть, нас с матерью бросил…