При дальнейшем обследовании соматических отклонений не выявлено. Больная много времени проводит в постели. Неспокойна, с подозрением оглядывает окружающих, В первый день лежала спокойно, шепча что-то неразборчивое, потом вскочила с кровати, надавала пощечин соседке и затем умиротворенная возвратилась на место. Правильно называла дату, когда ее привезли к нам, однако не могла долго понять, где она.
По словам самой больной, она может «вызвать» для беседы любого человека на планете, может «лечить гипнозом на расстоянии», может предсказывать будущее и тому подобное. То и дело к чему-то прислушивается, что-то шепчет. Сама себя считает исключительно одаренной личностью, но, «к сожалению, не может спасти планету от надвигающейся катастрофы. Гибель близка». На вопрос, о какой катастрофе она говорит, отвечает: «Увидите сами. Изменить ничего уже нельзя. Мы проиграли». На втором месяце болезни они имитировала роды: принимала характерные позы, требовала, чтобы весь персонал приготовился, и кричала: «Я должна родить маргона!»
Юрий Георгиевич отключил проектор, экран погас.
— Если бы не последняя фраза о маргоне, эти строки можно было бы принять за выписку из обычной истории болезни. Шизофрении. Произошла уникальная случайность, что среди сотен историй болезни, в основном однотипных, я натолкнулся как раз на эту и интуитивно заинтересовался личностью больной. Скажу сразу — это Луиза Хенкель. Да, та самая Луиза, о которой говорилось в предыдущей фонозаписи. Санитарную машину за Луизой вызвали случайные люди, которых удивило поведение молодой женщины; она стояла на берегу реки и кричала: «Алло! Алло! Говорите громче! Я вас плохо слышу!» Когда Луизу насильно привезли в больницу, у нее нашли записную книжку, а в ней — что-то вроде дневника. Записи ее оказались для врачей лишним подтверждением ее болезни, а для меня… Вот посмотрите хотя бы одну страничку:
«…он опять приходил. Я уже боюсь засыпать. Иногда кажется, что схожу с ума. Избегаю встреч с Игорем. В прошлом году мы решили пожениться, но я сознательно оттягиваю срок, жду, чем все закончится… Прошлой ночью он говорил: «Скажи Игорю, что больна спарасисом. Должна же ты проверить его чувства. Если любит — не испугается…»
— Вот такая запись, — продолжал Юрий Георгиевич, — для меня она поставила точку в спорах о природе неопознанных психозов. Бессмысленно искать физические, химические, иные факторы. Налицо коварное сознательное вторжение. А в случае с Игорем и Луизой наблюдаем типичную провокационную игру. Надеюсь, нет необходимости что-то еще объяснять?