Главич покорно присел на краешек табуретки для умывания, а Кэтт-на большой чемодан, который уже втащили и поставили возле кровати.
Но половой не уходил и стоял в дверях.
– За три дня пожалте вперед, у нас правила такая… Потому хозяин работает без кредиту-с!
– Сколько?
– За номер три сорок… Вторую кровать прикажете? Три сорок да рупь сорок-шесть сорок! Электричество отдельно, самоварчик подадим, чай-сахар – ваши!
Миллиардер едва вытащил из кармана червонец, как тот уже исчез из его глаз.
– Смею рекомендовать гражданину иностранцу тишину наших семейных номеров… У нас этого, чтобы с девочками, извиняюсь, даже в природе не существует… А насчет чистоты-сейчас наведем… Извиняюсь… Тут в номере вчера один шаромыжник из Полтавы стоял, ну-с, насорил маленько, дело известное… Без этого, извиняюсь, невозможно… Я сейчас… Дарья! Дарья!.. Где ж ты дрыхнешь, кабыла сивая?.. В шашнадцатый из Парижу приехали… Бежи сюды, черт вшивай!..
Гостиница перевернулась вверх дном. Из четвертого, где с вечера завалились спать два небритых кавказца с сандалиями, вытаскивали всклокоченную кровать. "Ничего, душа моя,- успокаивал Васька-половой,- доспишь на канапе, тут, видишь, гость из Парижа заявился"… "Волоки, волоки, лешай тибя придави!" "Дарья, ставь заразом два самовара! Гость мыться хочут"… Из хозяйского номера волокли комод, и сама хозяйка на ходу оттирала с него капусту. В коридор из номеров высунулись сонные рожи, в смятых бородах торчали хлебные крошки и остатки вчерашней яичницы. Бороды вели между собой самый раздражительный разговор:
– Скажите пожалуйста, какой буржуй прикатил! Отдай, говорит, перину!.. Васька, сукин сын, говорит… Невелика, говорит, птица, и без перины доспишь…
– Я ему говорю… Представьте, этому несознательному Ваське говорю: теперь произошло равноправие полов и национальностей… А потому, говорю: плевать я на твоего буржуя хочу!.. А он, негодяй, и говорит…
– Что же он, негодяй эдакий, говорит?
– А ты, говорит, отчего второй месяц по счету не плотишь?
Спустя полчаса миллиардер сидел в номере, сплошь заставленном вещами, и пил чай с блюдечка. Васька торчал в дверях, с жаром советуя попробовать копченой колбасы.
– Вы не сумлевайтесь,- убедительно говорил он и даже поплевал на нее и обтер рукавом,- колбаска первеющий сорт-с!..
Миллиардер чувствовал себя превосходно. Давно уже он не. чувствовал себя таким жизнерадостным. Словно и не было этого утомительного, длившегося целые сутки перелета и сегодня, как вчера в Адлоне, он принял ванну, а не ополоснулся в каком-то мерзком тазу, едва не расквасив голову об угол косопузого трюмо, расставленного для красоты посреди комнаты.