– Послушайте, я не могу рисковать! - перебил его Лукас. - Вы готовы мне помочь?
– В любое время.
– При одном условии! Катерина не должна об этом знать.
– Я даю вам слово, синьор Мальберг.
– Вам наверняка известно, что по совету Паоло я переехал в пансион на Виа Лука.
– Этого я не знал.
– Я съехал оттуда, потому что у меня были подозрения, что о моем местонахождении знают теперь… многие.
Барбьери громко вздохнул.
– В любом случае вы приняли правильное решение.
– Сейчас я ищу новое пристанище. Без полицейских осве домителей, вы понимаете?!
– Хм… - Барбьери задумался. - Это непросто сделан,, не приобретя новых единомышленников. - Он помолчал немного. - Но если вы не против пожить в моей квартире, я мог бы предложить вам надежное убежище на первое время. Еще бы Лукас был против!
Через час Мальберг уже звонил в дверь с табличкой «Дж. Барбьери». Дом стоял на маленькой улочке за протестантским кладбищем, между Монте Тестаччо и пирамидой Цестиуса. Как и другие здания в этом квартале, дом видел времена и получше. Но надежность Лукас ценил в этот момент больше, чем комфорт.
– Надеюсь, вы звонили мне не со своего мобильного телефона? - с порога спросил его Джакопо Барбьери.
– Не беспокойтесь, - ответил Мальберг, - я хорошо запомнил ваши слова: «…никаких отелей, чеков, кредитных карточек и мобильных телефонов».
– Хорошо, - сказал Барбьери и впустил Лукаса в квартиру. - Вам также следует избегать мест, которые каким-нибудь образом связаны с расследованием вашего дела.
Мальберг кивнул, хотя ему это было не совсем понятно.
На первый взгляд квартира Барбьери казалась эталоном холостяцкого жилища. В кухне стояла гора грязной посуды пятидневной давности. Барбьери поймал взгляд Лукаса и пояснил:
– Вы должны меня простить, поскольку я не был готов к визиту гостей. Иногда здесь все идет кувырком. Конец моей карьеры криминалиста означал и крах моего брака. Честно сказать, я об этом ни разу не пожалел. А вы, кстати, женаты?
– Я - нет. Я женился один раз в двадцать два, а в двадцать пять был снова свободен. С тех пор я стал, как говорят, закоренелым холостяком. Но, если честно, моя жизнь одиночки - это скорее результат упущенных возможностей, чем сознательное отшельничество.
– И потом «в моей жизни появилась Марлена Аммер и зацепила до глубины души», я прав?
– Как вы догадались?
– Работа такая, - коротко ответил Барбьери. Мальберг запоздало улыбнулся.
– Я добавлю, что у меня к Марлене были достаточно сильные чувства. Да, я ехал в Рим, чтобы купить коллекцию книг, но не только для этого. Вы можете представить, что происходило в моей душе, когда я увидел Марлену мертвой в ванне?