– Итак, - требовательным тоном произнес мучитель, - где же находится Туринская плащаница? Оригинал!
– В замке Лаенфельс - ответил Гонзага. - Я ее сам туда отвез. Поверьте мне, ибо это правда! - Казалось, он больше не сможет произнести ни слова. На его губах образовались кристаллики льда. Ему хотелось вытереть их о плечо, но он не мог повернуть шею из-за связанных и высоко поднятых рук.
– Я же сказал, оригинал! - прорычал голос из громкоговорителя. - Оригинал!
– Ради Святой Девы и всех святых! Это и есть оригинал, - повторил Гонзага, - я лично передал его братству Fideles Fidei Flagrantes. И, как вам известно, сделал это добровольно.
– Не будем вдаваться в подробности. Мое сочувствие имеет предел.
– Я отвез оригинал в Германию, и это факт.
– Ну хорошо, если вы не хотите… Я спрошу вас еще раз через пятнадцать минут. Возможно, к тому времени память к вам вернется и вы скажете, где находится настоящая Туринская плащаница.
I Ьнзага услышал отчетливый щелчок. Потом наступила тн шина. Только мотор холодильной установки зловеще завывал. I'. голове кардинала проносились бессвязные мысли и картин ми ярко-зеленая трава и ветер на лугах вокруг Кастель Гаи дольфо, где он летом навещал понтификат; поездка в замок Ла енфельс с плащаницей; лучи вечернего солнца в высоких окнах Апостолического дворца, похожие на желтые ленты, разбросанные по полу, как на картинах рафаэлитов.; Перед глазами кардинала появилось изображение Мадонны - с черными волосами, карими глазами и открытым корсажем, подчеркивающим красоту ее роскошной груди.
Внезапно ему стало страшно. Гонзага боялся потерять сознание до того, как снова объявится незнакомец. В панике он надрывно закричал и почувствовал, что холод почти полностью сковал голосовые связки:
– Эй, ты, трус! Есть там кто-нибудь, кто меня слышит?
Кардинал отрывисто дышал, наблюдая, как пар изо рта исчезает среди свиных туш. Ответа не было. Никакого щелчка в громкоговорителе. Не шевеля губами, Гонзага начал читать по-латыни молитву Credo. До сегодняшнего дня тысячи раз или даже чаще он повторял свои признания в вере машинально, как автомат. Но теперь, находясь в этой чудовищной камере, когда все его конечности сводило от холода, он всерьез задумывался над каждым словом: Credo in unum deum, patrem omnipotentem, factorem coeli et terrae, visibilium omnium et invisibilium. Et in unum dominum Jesum Christum, filium dei unigenitum. Et expatre natum ante omnia saecula…>1
– Вы слышите меня? - незнакомец из громкоговорителя прервал благочестивые мысли Гонзаги. - Еще пару минут - и у нас будет идеальная температура: минус восемнадцать градусов.