– И все?
– Что вы имеете в виду?
– Со мной больше ничего не происходило? Сестра покачала головой и спросила в свою очередь:
– Я могу вас оставить на минутку?
– Конечно, - ответил Мальберг.
Он остался в холодной белой палате один на один со своим страхом. Электрокардиограф, к которому он был подключен, нервно пищал. Сосредоточившись, Мальберг постарался упорядочить воспоминания: прибытие ночным поездом в Рим, регистрация в гостинице, звонок Марлене, а потом, будто кошмарный сон, мертвая Марлена, лежащая в джакузи.
При мысли об этом пиканье аппарата резко участилось. В тот же момент вошла медсестра вместе с доктором.
– Доктор Лиззани. - Врач протянул Мальбергу руку. - А как вас зовут? - деловито осведомился он.
– Лукас Мальберг.
– Вы немец?
– Да, доктор, но я не могу вспомнить, как произошел несчастный случай.
Лиззани многозначительно посмотрел на сестру. Затем неожиданно спросил:
– Сколько будет трижды девять?
– Доктор, - упорствовал Мальберг, - я в полном порядке. Вот только… Не могу вспомнить о каком бы то ни было несчастном случае!
– Трижды девять?… - настойчиво повторил врач.
– Двадцать семь, - недовольно проворчал пациент. И страдальчески добавил: - Если я не ошибаюсь.
Но доктор Лиззани все не успокаивался:
– У вас есть родственники в Риме, которым мы могли бы сообщить о вас?
– Нет.
– Вы здесь в отпуске?
– Нет, я скорее по делу.
Беседа между доктором и пациентом закончилась заверением Лиззани:
– Мы вас пару дней понаблюдаем, синьор Мальберг. А что касается провала в памяти в связи с несчастным случаем, то вы не переживайте. Это абсолютно нормально. Рано или поздно вы все вспомните.
– А аппаратура? - Мальберг настороженно взглянул на провода, ведущие к прибору.
– Ее отключит медсестра.
После того как сестра освободила Мальберга из пут проводов и вышла из палаты, он огляделся.
Но кроме прибора ЭКГ, провода которого свисали, как щупальца, в комнате ничего не было. Только белые холодные стены и такая же белая мебель. А еще белоснежный стул, на котором висела одежда Лукаса.
На ночном столике лежали его бумажник и записная книжка, которую Мальберг нашел в квартире Марлены. От одного ее вида Лукасу стало плохо и его едва не стошнило.
Когда Мальберг начал листать записную книжку, он заметил, что у него дрожат руки. Корявый детский почерк не соответствовал внешности Марлены. Еще большее удивление вызвали записи в книжке: ни имен, ни адресов, только странные ключевые слова. Что могли значить все эти записи?
Laetare: Maleachi
Sexagesima: Jona
Reminiscere: Sacharja
Oculi: Nahum
Опасения Мальберга, что его имя может быть в записной книжке Марлены, не подтвердились. Там не было имен вообще. Чувствуя себя совершенно беспомощным, он отложил ее в сторону.