"Ночь опять будет холодной"! - безошибочно определила Ташша, поёжившись от ледяной воздушной струи, сползшей вниз с одной из горных вершин и коснувшейся её тела. - "С каждым годом ночи становятся все холоднее и холоднее. Правители говорят, что это - следствие изменения климата, вызванного умиранием нашего светила. А я думаю, что мы все просто стареем, наша кровь становится все холоднее и холоднее и оттого мы теперь мерзнем намного сильнее, чем тогда, когда наша кожа была черной и гладкой, а не серой и потрескавшейся.
Однако, вполне возможно, что наши Правители не лгут нам. Уже много лет наши женщины не могут рожать здоровых детей. Молодые змейки появляются очень редко, причем многие их тех, кто родился в долинах, появляются слабыми, хилыми, долго не живут.
Правители говорят, что во всем виноват Он, Сат - Бог-светило, Бог-Создатель.
Может быть, так оно и есть. А может - и нет.
Для моего ремесла лучше, чтобы Бог не был виноват ни в чем".
Ташша постояла еще немного времени на пороге своей хижины, задумчиво глядя на светлое пятно на западе, толкнула внутрь прочную толстую дверь.
За мощной, обитой стальными полосами воротиной начинался длинный и узкий проход. Проход вел внутрь горы и заканчивался в небольшом, но уютном гроте. Здесь, в глубине скалы у Ташши уже все было подготовлено к очередной долгой и трудной зимней спячке.
В дальнем углу грота высокой и плотной копой высилась сушеная трава. Это в неё, в траву предстоит в очередной раз закопаться, зарыться немолодой уже женщине. Зимой в пещере холодно так, что на стенах выступает изморось, а от жуткого мороза не спасают ни стены, ни толстый слой мягкой и сухой травы.
Весной, после наступления тепла, когда к Ташше вновь возвращается сознание и она с нетерпением ждет дня, когда сможет, наконец, выбраться из своего ледяного ада и погреть косточки под теплыми лучами Бога Света и Тепла, кости её тела ноют просто невыносимо. От боли, разрывающей на части суставы, спасает только настроймалой-травы. Однако Ташша хорошо знает - если настой пить много и часто, то очень скоро жизнь без очередной порции отвара становится невыносимой, пропадает сон и аппетит, а женщина-змея умирает от истощения и утомления.
Ташша разожгла очаг, замерла, задумалась, глядя на огонь. В пещере запахло дымом, смоляными сучьями, прелой прошлогодней листвой… Валежины не были сухими. Сухих палок и сучьев вообще в последние годы попадалось все меньше и меньше.
Эти дрова когда-то были молодым и тонким деревом, погибшим задолго до срока, отпущенного ему Богом. Что именно произошло с высокой и стройной горной елью, почему она, вместо того, чтобы тянуться вверх, к Оку Создателя, свалилась на горный склон, припала к корням таких же, как она живых созданий, сейчас, спустя годы после того, как ель из растущего дерева превратилась в полусырой кусок дерева, сказать было сложно. Была ли её смерть результатом жизнедеятельности паразитов, обитающих под корой, или дерево пало жертвой мощного натиска стихии, женщина-змея не смогла бы сказать даже в том случае, если бы в полном объеме использовала Знания, дарованные ей Всевышним.