— Это самый большой чулан во Вселенной, — размышлял вслух Теки. — Наша собственная кладовка. По-хорошему нам надо бы устроить уборку и уничтожить весь хлам, который там болтается со дня основания Станции. Правда, нельзя сказать, что нам не хватает места. Но если я буду начальником Станции Ассимиляции, я бы мог организовать дело… ответственность… не терять времени даром…
Слова экотехника слились в неясный гул, когда Этан впился глазами в связку прозрачных пластиковых пакетов, висящую на стойке неподалеку. В каждом пакете лежало по нескольку одинаковых белых коробочек очень знакомого вида. Точно такую беленькую коробочку при нем готовили сегодня утром в биолаборатории, чтобы поместить в нее дар Куинн. Сколько же там коробочек? Плохо видно, не сосчитаешь. Не меньше двадцати, это уж точно. Больше тридцати. Вот мешки, в которых лежали коробочки, несложно было посчитать. Девять мешков.
— Выбросила, — прошептал он. — Выбросила!
Робот добрался до нужной стойки и прикрепил там свою ношу. Внимание Теки было полностью сосредоточено на движущемся механизме; Теки сделал несколько шагов назад, чтобы пронаблюдать, как робот пройдет обратно через шлюз. Этан потянулся, схватил Си за руку, подтащил его к себе и молча показал в окно.
Си мрачно глянул в окно, потом еще раз. Он застыл, приоткрыв рот. Уставился туда так, словно глазами мог преодолеть расстояние и прозрачную преграду. И начал ругаться — тихо, вполголоса; так тихо, что Этан едва разбирал слова; Си сжимал и разжимал кулаки и прижимал ладони к прозрачному материалу окошка.
Этан покрепче схватил Си за руку.
— Это они? — прошептал он.
— Я вижу герб дома Бхарапутра на этикетках, — выдохнул Си. — Их упаковывали при мне.
— Должно быть, она сама их сюда отправила, — пробормотал Этан. — И никаких записей в компьютере. Я готов поспорить, что по описи это место числится пустым. Она их выбросила. В буквальном смысле слова выбросила — наружу. Туда.
— А может, они и не испортились? — спросил Си.
— Замороженные — может, и нет…
— Надо сказать Куинн… — начал Этан.
Си схватил Этана за запястья.
— Нет! — прошипел он. — Она свое получила. Это Джейнайна. Это моё.
— Или Афона.
— Нет. — Си побелел и дрожал, глаза его горели, как два синих фейерверка. — Моё.
— Вообще-то, — очень осторожно произнес Этан, — одно не обязательно исключает другое.
Воцарилось напряженное молчание, и лицо Си озарилось невозможной надеждой.
Почти дома. Этан упорно вглядывался через окошко шаттла — ему казалось, что глаза его обманывают. Сможет ли он различить лоскутное одеяло посевов, назвать города и реки, узнать дороги? Кучевые облака закрыли заливы и острова побережья Южной Провинции, испещрили тенями ясное утро, сбивая Этана с толку. Но вот он, остров в форме полумесяца, вон серебряная нить реки, там, где береговая линия образует петлю.