Супруг вернулся через пятнадцать минут. До трех ночи мы пили шампанское и обсуждали планы на будущее. На ближайшее же время было намечено приобретение кошки, всенепременно сиамской, ремонт в квартире, планирование ребенка и расправа над директором, который посмел уволить столь ценного сотрудника.
– Отдохну пару недель, а потом посерфингую по Интернету, посмотрю, может, кому-то и нужны высококвалифицированные сотрудники. Не буду спешить, времени у меня теперь вагон и полная тележка, – икнула я и недоуменно посмотрела на супруга, вернее супругов.
На двух стульях сидели два Олега Ветрова. Оба Олега синхронно поднимали бокалы и улыбались мне широкими, добродушными улыбками.
– Ой, мама, – прошептала я, выронила бокал и уснула.
Глава 2
Первый и последний день домохозяйки
Утром мне было плохо. В половине десятого в голове застучали дятлы, которые прилетают с утра пораньше к тем, кто перебрал накануне. Шатаясь я поплелась на кухню, открыла холодильник, достала бутылку минеральной воды и залпом осушила пол-литра. Дятлы застучали с еще большей силой, а самый упорный добрался до коры и стал пробивать дырку в мозг. Я сморщилась от боли, потерла виски и выпила таблетку от похмелья. Через час головная боль утихла, и я стала потихоньку возвращаться в нормальное состояние. «Надо чем-то себя занять», – подумала я, чувствуя, что непривычное бездействие начинает причинять мне жуткий дискомфорт. Занятий было море. Например, можно было пропылесосить палас, навести порядок в шкафах и наконец-то совершить поступок, который я грозилась совершить с момента бракосочетания, – вымыть люстру.
«Если взяться за шкафы, то это эпопея на весь день, – подумала я. – И потом, какой смысл перебирать вещи, если я так и не купила средство от моли? Вот куплю, тогда и переберу. Люстру я тоже не осилю. Для этого надо поставить стул, забраться на него, а у меня все еще кружится голова. Придется пылесосить палас. Хотя нет, на нем пятна от вина, надо сдать его в химчистку, там его и пропылесосят заодно».
Понимая, что делать мне, по сути, нечего, я села на диван и снова задумалась о мировой несправедливости. На этот раз несправедливость крылась в запахе жареного лука, доносившегося из открытых окон соседей снизу. Возможно, я сидела бы до глубокого вечера и развивала идею несправедливости до бесконечности, если бы не раздался звонок в дверь.
На пороге стоял невысокий коренастый мужчина в кепке с надписью «Служба доставки». Мужчина сжимал под мышкой коробку, перетянутую голубой атласной ленточкой.
– Анна Ветрова? – спросил мужчина.