– Моя мать говорила, что истинное чувство приходит к девушке только после…
– И она была права, твоя мать!
Может быть, мать и была права. Но Жуанита чувствовала, что все – нехорошо, нехорошо и нехорошо. Она не хотела обручаться с Билли.
– Нет, если мы обручимся, тебе придется сказать матери. И тогда было бы уже трудно порвать…
– Но зачем же нам порывать? – удивился он.
– Мало ли что может случиться…
Но однажды случилось то, что в один теплый февральский день, с зеленой травой и ярко синевшим небом, она лишилась работы. В магазине сменилось начальство, и многие из служащих были уволены. Жуанита была подавлена. Но ведь она сможет поискать другую работу, не стоит отчаиваться – утешала она себя.
Она встретила Билли днем и грустно показала ему пачку серых полосок бумаги, вырезанных из утренней газеты объявлений.
У Билли вспыхнуло лицо, засверкали глаза, он потребовал, чтобы она немедленно отправилась с ним к его матери.
Но она сказала, бледнея, что не может этого сделать. И через час он написал матери письмо из отеля. Сначала он повез Жуаниту в городское управление регистрироваться, потом к старику-священнику церкви Пресвятой Девы, на большой крест которой они так часто смотрели из окна отеля. И они в тот же день оказались мужем и женой.
Но, как ни тайно все это происходило, имя Вильяма Чэттертона, сына Кэрвуда Чэттертона, было слишком известно, чтобы его брак мог остаться незамеченным. И утренние газеты оповестили свет, что Билли Чэттертон из Сан-Матео обвенчался с мисс Марией-Жуанитой Эспиноза, к полнейшему изумлению ничего не знавших о его планах родителей и друзей, и что новобрачные проводят медовый месяц в южной части штата.
День ее свадьбы прошел для Жуаниты, как странный, смутный сон. Ни один час этого дня, кроме часа утреннего завтрака, не был обычным. Началось это необычное, когда она пришла на работу, и, все разрастаясь, привело девушку в такое смятение, что никогда, казалось ей, не настанет снова в ее жизни какой-нибудь порядок и спокойствие.
В магазине все было, как каждое утро. Негры выметали кучи мусора, вытирали прилавки. Пришедшие первыми служащие, зевая и кашляя от пыли, снимали белые кисейные накидки с товаров.
Ей передали распоряжение зайти в кабинет к мистеру Блэдду. Он иногда вызывал к себе служащих, если желал что-нибудь изменить в отделении. Жуаниту он еще недавно вызвал дважды, и в один из этих приходов очень удивил ее, показав зачем-то портрет жены и распространившись насчет своей верности ей. В заключение же объявил, что миссис Блэдд любит, когда он приводит к ним иной раз обедать кого-нибудь из девушек магазина.