Жуанита испытывала горький стыд. Что она наделала!
Из газет всем уже было известно о их браке, и как жестоко должна быть уязвлена гордость человека, униженного перед друзьями, превращенного во всеобщее посмешище женщиной, к которой он всегда был так безгранично добр.
А она сидит себе тут и уверена, что сумеет загладить свою вину. Она заявляла, что не может того, не хочет этого, что ей надо подумать на досуге… словно брак двух людей – пустяки!
Такие мысли проходили в голове Жуаниты, когда она часами неподвижно сидела на нагретой солнцем скале.
Чтобы прогнать их, она снова хваталась за работу. Под руками трех женщин и при помощи двух мужчин, которыми они командовали, гасиэнда быстро преобразилась. Все здесь снова было уютно и красиво, как когда-то.
Но и работая, Жуанита думала о Билли. Она, если понадобится, посвятит всю остальную жизнь тому, чтобы доказать Билли, как она ценит его, как сожалеет о своей жестокости и глупости.
На третий день она написала ему в Сан-Матео. Не приедет ли он в Солито и не даст ли ей возможность сказать ему, как горько она сожалеет о своем поступке? Она всегда останется его Нитой.
Отослав с Тони это письмо на почту, она испытала большое облегчение. Она рассказала всю историю трем Долорес и предупредила, что сеньор может приехать в любую минуту. Жуанита радостно и спокойно ожидала его. Он получит письмо завтра утром, а днем будет здесь. Завтра днем!..
Все утро она пела, и Лолита, подавая завтрак, решилась ласково пошутить.
– Так моей матери придется, пожалуй, снова спать сегодня ночью в своей хижине, сеньорита?..
Жуанита, пунцовая от стыда, храбро улыбнулась.
– Отчего ты все зовешь меня «сеньоритой», Лолита? Мексиканка хитро взглянула на нее. «Если будет на то божья воля, я назову вас завтра „сеньорой"», – набожно шепнула она. Жуанита смеялась, но ей совсем не хотелось смеяться.
От этих слов в ней ожило вдруг то необъяснимое, что она называла своим капризом, болезнью.
Нет, она не может быть женой Билли Чэттертона. Она изо всех сил боролась с собой, но тщетно. Теперь ее уже душил страх при мысли о близком приезде Билли, его поцелуях, и о том, что должно было случиться ночью.
– Но это, – сказала вслух Жуанита, шагая по берегу, – это просто сумасшествие! Мне надо в больницу! Почему другие женщины выходят замуж, переживают первые трудные недели с достоинством, а я…
Наступили сумерки. Билли все не было. Мексиканки боязливо поглядывали на Жуаниту, но никто не проронил ни слова.
На следующий день пришло письмо, адресованное миссис Вильям Чэттертон. Письмо это в траурной рамке было от Джейн Чэттертон.