– Она приезжала сюда?
Жуанита посмотрела на него с удивлением и покачала головой.
– О, нет!
– Гм… – повел плечами Кент.
Он курил и молчал, а девушка смотрела на него, ожидая обещанного разъяснения, и не понимала, почему он медлит. В комнате сгущались тени, последние отблески дня угасали на стене.
– Так вот, Кент, – с надеждой изучая его мрачное лицо, промолвила Жуанита. – Поэтому я не понимаю…
– Да, вы не поняли, – коротко подтвердил он.
– Но что же? Что?
Он посмотрел вниз в поднятое к нему внимательное, похожее на цветок, личико.
– Какая вы прелесть, Нита! – сказал он вдруг обрывающимся голосом и на минуту прикрыл своей рукой ее руку, лежавшую на столе. – Итак, дорогая, вы не знаете, отчего Билли уехал?
– Да знаю же! – с тоскливым недоумением и краской в лице настаивала она. – Это вы и его мать не знаете. А я-то знаю.
Кент, закурив новую папиросу, внимательно наблюдал за ней.
– Прекрасно. Так почему же, по-вашему?
– Потому, что он рассердился на меня.
Но Кент, казалось, ожидал совсем не такого ответа.
– И он не получал в Пэбль-Бич никакого письма от матери?
– Нет. Он ей написал в день венчания, но от нее ничего не получал. Я хорошо помню, он еще говорил об этом.
– Но тогда почему же, по-вашему, он бросил вас и уехал в Китай?
Она в свою очередь, спросила, все более удивляясь:
– А что предполагали вы… и его мать?
– Мы знали, почему, – сказал с ударением Кент.
– Вы хотите сказать, что была какая-то неизвестная мне причина? О, Кент, – заплакала она вдруг, – если бы я могла поверить тому, что не моя глупость и жестокость заставили его уехать! Но нет, – он не сказал, очевидно, матери, что… я была не добра к нему. Я… я улизнула от него на другой день нашего брака!
– Но отчего? Вы поссорились? – с любопытством спросил Кент.
– Нет, не совсем так… Это я была не в ладу сама с собой. Все время, с того дня, как мы обручились, я знала, что что-то нехорошо, не так, я не чувствовала к нему того, что должна чувствовать девушка на моем месте.
– Но видите ли, – продолжала она, ища взглядом поддержки и оправдания, – видите ли, я жила одна, без матери… я не знала… Я думала иногда, когда он целовал меня, что мне бы неприятно это было от всякого мужчины!..
Кент откашлялся. – Продолжайте!
– Я очень уставала в магазине и все мучилась вопросом, действительно ли я люблю Билли и имею ли право выйти за него замуж. А потом вдруг сразу вышло, что мы поженились… и я убежала. Конечно, ни один мужчина не простит этого!..
– Дайте мне поразмыслить минуту-другую, – сказал Кент, глядя на часы.
– О, это бесполезно! – воскликнула она со слезами в голосе, – сколько бы мы ни думали, теперь уже ничего не исправить.