Аннет была прямодушнейшим существом в мире. Она его любила и по-настоящему заботилась о нем. Ее дыхание перешло в жалобные всхлипывающие, прерывистые вздохи.
– Ты на мне женишься?
– Не будем говорить сейчас о будущем, – заявил он нагло.
Она разразилась слезами.
– Я знала, что ты такой, – сказала она, и ее бледное маленькое личико трепетало от огорчения. – Я знала это… знала…
Она оттолкнула его прочь. Он попытался схватить ее руки.
– Ты маленькая дорогая дурочка! – сказал он полусердито-полуласково.
Она посмотрела на него и затем вдруг так быстро притянула к себе его голову и поцеловала в губы, что он сразу не сообразил, что она хочет сделать. Этот поцелуй заставил бешено забиться его сердце. Он протянул к ней руки – слишком поздно! Дверь хлопнула, она ушла.
Весь следующий день он ждал, но письмо не пришло. Его воодушевление сразу упало. Аннет тоже не приходила, несмотря на записочку, которую он нацарапал ей в полночь под впечатлением ее поцелуя, а также собственной экзальтации. Записка была короткая: «Если ты не вернешься, чтобы остаться со мной на всю жизнь, все остальное в мире мне безразлично».
Он удивился, что она не пришла. Он не вышел даже, чтобы позавтракать. Он жадно смотрел на улицу, не появится ли почтальон, а тот все не шел. Жан не находил себе места. В кафе он отправился рано. Оно было уже полно, так как начало привлекать публику. Управляющий, французский еврей, обладающий большим изяществом манер и еще большей ловкостью в ведении дела, подошел к нему и поздравил. Однако в этот вечер похвалы не радовали Жана. Он играл хорошо, так как не мог играть иначе, но его вдохновение отсутствовало. Оркестр был хорош, но все же еще недостаточно стоял на высоте, и управляющий раскаялся в своих чересчур поспешно сказанных словах.
В два часа ночи Жан освободился. Когда он вышел из ресторана, мимо него промчался крытый автомобиль, залитый внутри электрическим светом. Жан разглядел мадам де Кланс с такой ясностью, как если бы сам сидел в автомобиле.
Жан почувствовал острую печаль. Он плелся домой пешком по грязным, мрачным улицам. От огорчения он плохо спал и заснул, наконец, по-настоящему уже в тот момент, когда его квартирная хозяйка подошла к дверям, чтобы взять письмо от почтальона.
Письмо, наконец, пришло. Оно находилось в руках хозяйки, заключенное в очень толстый конверт с гербом. Хозяйка повертела его в руках и понюхала: она боялась самого худшего, так как очень любила Аннет. Понюхав еще раз, она подсунула его под дверь, не постучав в нее.
Жан долго еще спал. Он проснулся в одиннадцать часов. Его глаза моментально заметили письмо. Он почти вылетел из кровати, торопясь схватить конверт. Он поспешно вскрыл его.