— Новые министры изучили все конституции, но они не понимают, что такое власть, ее престиж и авторитет.
Тырковой не пришлось бывать на приемах, устраиваемых позднее победившими большевиками: их царский размах в голодные годы наглядно демонстрировал престиж и авторитет новой власти. Приемы понравились бы ей, не будь они большевистскими..
Фигура этой женщины любопытно возникает в воспоминаниях ее сына от первого брака, Аркадия Бормана:
«Большой зал Соляного Городка в центре Петербурга весь наполнен слушателями, в основном молодежью. Мама в черном платье на председательском месте острым взглядом осматривает аудиторию. В конце зала сидит полицмейстер Шебеко, он в любой момент может закрыть собрание. Сама по себе тема не может вызывать конфликта с властями, но мама видит среди записавшихся ораторов имя Коллонтай — ее выступление может вызвать взрыв.
Моложавая и элегантная Коллонтай поднимается на трибуну. Звонким и уверенным голосом, как настоящая пропагандистка, начинает излагать основные пункты социал-демократической программы.
Шебеко вскакивает:
— Госпожа Тыркова, потрудитесь остановить оратора!
Лишенная мамой слова, Коллонтай покидает трибуну, и собрание продолжается в спокойных тонах.
Мама научилась вести собрания. Скоро поняла, что она не просто женщина, занимающая председательское кресло, а активный председатель, умеющий вести собрания и направляющий их. Тот же Шебеко однажды сказал:
- Когда госпожа Тыркова председательствует, я уверен, что все обойдется благополучно«.
Вот как! Кадетка Тыркова, сторонница идеи одинаковых интересов для женщин всех слоев общества, попав в председательское кресло, ведет себя так же, как ее противница большевичка Коллонтай, когда «затаптывает» речи кадеток. Эта зависимость поведения женщины от значительности ее роли в мужской структуре, увы, норма любой политики.
«Мама научилась вести собрания…»
Да, научилась обрывать, лишать слова, противодействовать только потому, что оратор высказывает другие идеи. Принципы партийных противостояний стали сущностью этих феминисток, ушедших в мужскую борьбу.
Школьные подруги — Ариадна и Надя. Закадычные. Неразлучные.
Девочка из богатой семьи и девочка из бедной. Жена преуспевающего английского журналиста и жена эмигранта-революционера.
Конституционная демократка и социал-демократка. Вдова английского пенсионера и вдова вождя России. Как складывались их отношения в зрелости? Встречались ли они? Могли ли, пользуясь дружбой, изменить хоть что-то в ходе исторического процесса?
Две женщины, объединенные дружеской любовью, Екатерина Великая и Екатерина Дашкова сумели, сговорившись, повернуть колесо истории. Не к худшему.