Отведенный ручей преобразил затерянную в скалах долину. Чахлые деревья срубили, на их месте появились обработанные поля, остальные сосны великолепно разрослись, в мягком климате защищенного от ветра «острова» прижились самые чувствительные растения. Даже люди, заброшенные сюда судьбой, изменились, хотя гайдамаки, разумеется, ссылали на Остров-сад только тех, кто не мог или не хотел примириться с их дикими и жестокими нравами. По себе скажу: внешний мир полностью забывался, человек здесь жил радостно и прекрасно, словно какой-нибудь король в изгнании; много чего доставалось на мою долю, знавал я и суровое спокойствие отшельника, и бесшабашность опьянения, однако истинно счастлив был я только здесь.
Извилистая тропинка, вырубленная в крутой скале, удобно спускалась из пещеры Пресьяка в долину. Мада, вероятно, не раз бывала на «острове», она даже говорила мне, в каком доме кто живет. Детишки бежали ей навстречу, обращались по имени, хватали нас за руки, зазывали к себе в дома. При нашем приближении зазвонил колокол на небольшой колоколенке. Впоследствии, когда я имел возможность разглядеть этот колокол, из круговой надписи на нем я узнал, что колокол сей когда-то принадлежал беловежскому монастырю и, видимо, был похищен оттуда.
Да, все здесь было разбойничьей добычей. Роскошное полотно и кашемир, женские платья из тафты и шелка и сами женщины — разбойничья добыча со всех окрестных земель. Однако похитители и похищенные жили среди сего награбленного добра в простодушном счастии подобно Адаму и Еве в раю, когда одежды еще не было и в помине.
Впрочем, для них все это великолепие и не было кровавой добычей. Они знай себе пахали, сеяли, собирали зерно, избытки урожая относили в пещеру, а взамен получали от недавних своих сотоварищей разнообразную утварь, дорогие украшения и одежды. И колокол был украден специально для Острова-сада.
В этой открытой гайдамаками долине не водилось никакого зверья. Привести крупных животных… трудно, даже невозможно. И протащили разбойники сквозь тесные проходы и коридоры телят, ягнят и поросят, привязав из за ноги к жердям. В результате мяса, хлеба и овощей стало так много, что никакая сила в мире голодом не могла принудить к сдаче обитателей пещеры Пресьяка. Если бы полякам удалось разрушить отводный канал, процветанию Острова-сада настал бы скорый конец, плодородная долина превратилась бы в пустыню, люди и животные погибли, а великолепные фруктовые деревья высохли бы в первое жаркое лето. Потому-то пуще всего разъярились гайдамаки на попытку осаждающих уничтожить живительный источник.