Наконец, где-то в середине апреля, ворота виллы разъехались, и черный «Мерседес» Мустафы Салима важно принес себя, а заодно и своего хозяина с охраной, прямо к парадному входу.
Первым желанием Хали, увидевшего в окно машину отца, было выбежать навстречу, как когда-то в детстве. Ведь они не виделись около двух лет, с момента несостоявшейся свадьбы Хали. Нет, Мустафа, конечно, приезжал к сыну после ареста, но Хали был в таком состоянии тогда, что ничего не помнил. А из клиники его забирал помощник отца, сам Мустафа светиться не хотел. Так что сегодня они должны были впервые встретиться после долгой разлуки. Хали даже бросился к дверям, но потом, словно опомнившись, медленно вернулся и сел на кровать. Никакой суеты. Надо ждать. Раз отец приехал сюда, то рано или поздно он придет. Или позовет. В любом случае что-то прояснится.
Но Мустафа, словно испытывая выдержку сына, не спешил пообщаться. Прошло не меньше часа, прежде чем зазвонил телефон. Отец приглашал в свой кабинет.
С секунду помедлив, Хали постучал в дверь.
– Входи. – Усталый голос отца заставил сердце сжаться. А когда Хали увидел, как изменился, как постарел за последнее время Мустафа Салим, сердце сдавило еще сильнее. До боли.
– Здравствуй, папа, – остановился он в дверях.
– Ну что же ты, проходи, садись, не бойся, – усмехнулся отец.
– Еще чего! – вспыхнул Хали. – Я тебе что, мальчишка, что ли! Чего мне бояться! Я свое уже отбоялся!
– Ну вот, – удовлетворенно улыбнулся Мустафа. – Теперь совсем другое дело. А то я уже решил было, что лечение мало помогло и вместо сына я получил безвольного слюнтяя.
– На основании чего ты сделал подобные выводы? – уже спокойнее поинтересовался Хали, усаживаясь в кресло напротив отца.
– Уж очень ты выглядел испуганным, когда вошел.
– И не испуганным вовсе, просто я не ожидал… – Хали замялся, подбирая слова.
– Понятно, – Мустафа встал, подошел к столику, на котором стояли разнокалиберные бутылки, плеснул в два пузатых бокала «Хеннесси» и протянул один сыну, – жалко стало сдавшего отца?
– Нет, но… – Пригубив коньяк, Хали посмотрел в сторону.
– Я ведь тебе не раз уже говорил – не суди о книге по обложке, – прищурился отец, и знакомые властные нотки зазвучали в его голосе, – а теперь – к делу!
– Давно пора.
– Помолчи, – хлопнул ладонью по столу Мустафа. Постаревший лев все равно оставался львом. – Ты уже достаточно натворил, и право голоса тебе еще надо заслужить. А пока сиди и слушай. И не перебивай. Как ты понимаешь, всю жизнь отсиживаться под папиным крылышком не получится…
– А я и не собирался! – взвился Хали.