– Да, Бахрам, – ухмыльнулся один из красавцев. – Никого не осталось. А что с ней делать будем?
– Как это что? – главарь пожал плечами. – С собой заберем, конечно. Как и остальных освобожденных.
– А вдруг она наврала нам? – зашипел Хаким. – А вдруг это баба МакКормика?
– Тогда тем более она нам понадобится, чтобы выманить муженька. Да? – Бахрам повернулся ко мне.
– Совсем плохой, – я сожалеюще покачала головой. – Ну ладно Хаким, с ним все ясно, но у тебя вроде мозги есть. Или я ошиблась?
– Разберемся, что у кого есть и кто есть кто. Собирайся. Эльхан, поможешь ей и проводишь к выходу. И чтобы без фокусов мне, понял?
– Так точно! – надо же, он и пузо втянул. У меня так не получится. Пока.
– Служу Советскому Союзу, – по-русски проворчала я, направляясь за вещами.
– Что ты сказала? – Бахрам застыл у выхода. – Ты что, русская?
– А есть разница?
– Пока не знаю.
Разве можно продуктивно собирать вещи под присмотром детины, еще полчаса назад видевшего во мне куклу из секс-шопа? И пусть даже этот детина не издает больше никаких звуков, кроме шумного сопения, все равно он слишком громко сопит, думать мешает!
Эх, сюда бы гранатку какую-нибудь, пусть даже простенькую, без стразиков. Может, тогда удалось бы хорошенечко пораскинуть мозгами, причем чужими. А пока у меня получалось плохо. Придумать себе легенду, подходящую для Бахрама, не выходило. В голове все время крутила фуэте фраза Шурика из «Кавказской пленницы»: «Часовню тоже я развалил?» И вообще, я похожа на жестокую террористку не больше, чем бывшая прекрасная няня – на суперагента. Впрочем, нахальство – второе счастье. Будем напускать тумана побольше. Жаль, что нет под рукой сценической машины для дыма. Впрочем, под ногой ее тоже нет.
А есть только милейший Эльхан, но то, что он в состоянии напустить, меня как-то не прельщает. Противогаза ведь нет.
– Ну, ты готова? – вот и страж мой очнулся.
– Это смотря к чему, – опять меня на философствование потянуло. Нашла собеседника! – Если следовать за тобой, о могучий воин, то да. А вот обсудить с тобой глубинные основы мироздания, а также теорию относительности Эйнштейна…
– Не хватало еще про евреев говорить, – проворчал Эльхан, пропуская меня вперед.
Бредовые идеи насчет рыцарского отношения к женщине бравому парню в голову не приходили.
Поэтому туго набитую торбу я волокла самостоятельно. Зачем туго набила? А кто ж его, Бахрама, знает – куда он меня потащит, где я буду жить, как долго? И есть ли там все необходимое. Поэтому в мешке, помимо зубной пасты, щетки, шампуня и геля, угрюмо толкались локтями пара свитеров, белье, полотенце и тапки-кролики. Ну не могу я их бросить тут одних! Достаточно, что желтую пижамку пришлось оставить и переодеться в теплый спортивный костюм. Джинсы на мне уже не застегивались.