И опять надолго замолчали, каждый думая о своем. Иван Бельды прикидывал, какой ему будет «разнос» от начальства, когда в леспромхозе узнают о побеге Рекунова, а бывший солдат-десантник, пожалуй, впервые задумался о том, что услышал от бригадира лесорубов. Вот она, оказывается, чертовщина какая. Какой-то мелкий белый песок, и от него рыба красная гибнет…
Теперь Бельды вел лодку вдоль пологого берега, от которого, казалось, разбежались лесистые сопки. И вдруг он запел — негромко, будто мурлыкая себе под нос:
Свадебные саночки, Чикченку,
Даренные мамочкой, Чикченку,
Мчите по льду, через реку Чикченку,
Полюбила я навеки, Чикченку…
Песня была длинная, вроде бы односложная, но какая-то очень теплая, напевная. А заканчивалась она словами — «верьте, сестры, верьте, братья, Чикченку, ждут меня его объятья, Чикченку».
Бельды посмотрел на Мамонтова, усмехнулся.
— Думаешь, с ума сошел? Рекунов-проходимец услышит? Не-ет. Ему в этих местах к берегу не выйти — топи. Так что он вон ту сопочку с другой стороны обойдет.
— А чего ж ты шепотом? — резонно спросил Мамонтов.
— Не знаю, — сам себе удивился бригадир лесорубов. — Привычка, наверное. Еще от деда да отца осталась. В тайге да на реке громко петь нельзя — Подю спугнуть можно. Они ж у меня охотниками были.
— А кто это — Подя?
— Подя? Ну, парень… даешь ты. Подя — это хозяин охотничьих угодий. Про него каждый охотник знает. Да-да, ты не смейся, — не на шутку обиделся Бельды. — Есть даже старинный охотничий обычай, его мой старший брат всегда соблюдает.
И замолчал, насупившись.
— Расскажи, Иван, — попросил Мамонтов. — Ей-богу, впервые слышу.
— Да чего там, — вроде бы нехотя начал Бельды. — В первый день, по нашим обычаям, в тайге не принято охотиться. Точно говорю. Если даже на кабанов наткнешься, не стреляй. Сперва надо устроиться с жильем, познакомиться с Подей, крепко помолиться ему одному, если он, конечно, одинок, а если у него семья, то всей семье. Подя, хоть и хозяин определенной части тайги и невидим для простого глаза, но он, как и обыкновенный человек, имеет жену и детей. А если кому захочется видеть его, то он присниться может. А в своем владении Подя находится днем и ночью. Сидит с охотниками возле костра, в зимнике, слушает их беседы, ест вместе с ними. Если человек ему понравится, он будет гнать соболей к нему в капканы. А когда охотник подкрадывается к зверю, Подя закрывает им глаза и уши, чтобы они не видели и не слышали охотника. Каждый таежник стремится задобрить Подю, а для этого надо выбрать лучший кусок еды, бросить его на огонь и сказать: «Кя, Подя!»