Она поможет отцу бежать. Конечно, она его не простит – никто не простил бы, но она не позволит ему умереть. Она обязательно спасет его, но предпримет все меры, чтобы никогда больше его не видеть.
Ох, ужасно не хотелось об этом думать.
А за окном уже рассветало. Правда, молочницы еще не начали разносить молоко. Не звякали их ведра. В этот час все спали. Все, кроме воров и проституток. Но ведь и она, Джесс, из бывших воров. Неудивительно, что ей не спалось.
Когда она похитит Синка, избавив его от эшафота, то и сама станет соучастницей преступления, верно? Именно так расценит это Себастьян. И его рука не дрогнет, он непременно осуществит акт возмездия. Он не простит ее, когда узнает, что она сделала.
Об этом тоже не хотелось думать. Мысли в голове теснились. Слишком много наложила она запретов.
Вскоре она покинет Англию. Здесь ее уже ничто не удерживает.
Снаружи пробудилась какая-то птаха и, взяв несколько нот, снова заснула. Еще слишком рано.
Впереди ее ждал еще один длинный и трудный день. Но не без приятных минут. Пришло время действовать.
Шлепая босыми ногами по ступенькам, Джесс спустилась вниз и чуть приоткрыла дверь комнаты Себастьяна.
– Это я, – тихо сказала она. – Не кидай в меня нож, когда я войду, хорошо?
– Нет, ни в коем случае, – послышался его голос.
Он спал обнаженный. Значит, она не ошиблась в своих предположениях. Что ж, ночь была для этого достаточно теплой. Вернее – теплый рассвет.
Сбросив с себя ночную рубашку, Джесс забралась в постель. Нагота скользнула по наготе. Нахлынувшие ощущения ошеломили. Это было все равно что прыгнуть в теплое море. По телу пробежали мурашки. Каждый нерв вдруг ожил. Она надеялась, что он даст ей несколько минут, чтобы привыкла.
А может, и не даст. Слишком уж большой соблазн для него. А он еще и рассмеялся. Странный человек, этот Себастьян.
Приподнявшись на локте, он провел кончиками пальцев по ее бедру. Потом вдруг спросил:
– Джесс, что ты тут делаешь?
За окном становилось все светлее, и она могла его разглядеть. Волосы у него на груди собирались в линию, сбегавшую к животу, а внизу снова густо разрастались. Но смотреть туда она стеснялась. Да, как ни странно, стеснялась.
– Я подумала, что залезу к тебе в постель, а уж потом сам решай, что с этим делать.
– Договорились. – Он сел и начал расплетать ее косы.
Либо ему действительно нравились ее волосы, либо давал себе время подумать.
– Значит, пришла, говоришь?..
– Ты все твердил, что мы оба этого хотим, не так ли? Вот я и поверила тебе.
– Неужели поверила?
Расплетая косы, он пропускал между пальцами пряди ее волос.