От удовольствия он стал походить на маленького мальчика.
– Помнишь что-нибудь еще? – рассмеялась она, охваченная его радостью.
Шагая по вытертому восточному ковру, в котором только голубые нити сохранили свой цвет, Ричард прижал к вискам длинные пальцы.
– Твой дядя напоминает мне мужчину по имени Джеффри. Я помню, что он учил меня ездить верхом. Учил меня всему, что связано с лошадьми. Он был убит где-то в колониях.
Покачав головой, он остановился, боль снова вернулась к нему.
– Это все, что я помню. Но это только начало.
Положив одну руку на ее плечо, другой он нежно взял ее подбородок.
– Скоро я вспомню все. Я с нетерпением жду этого, Мери. Особенно я хочу вспомнить все о тебе.
Потрясение от его прикосновения к ее лицу было столь же сильным, как и в первый раз. Все чувства отодвинулись, осталось только одно, наполнявшее ее сердце тяжелым грузом вины. Для ее исстрадавшейся души его прикосновение и вопрошающий взгляд были смертельны. Он изучал ее лицо, как будто она была загадкой, которую ему необходимо разгадать.
Но она знала, кто она на самом деле, – лгунья и обманщица.
Освободившись из его рук, она с трудом произнесла:
– Да, скоро ты все вспомнишь. Я тоже с нетерпением жду этого дня.
У него уже вошло в привычку, стоя у окна, незаметно наблюдать за Мери. Она готовилась к утренней прогулке. Его бессонные ночные размышления продолжались и днем. Ночами он лежал с широко открытыми глазами, всматриваясь в темноту, пытаясь нащупать хоть слабое воспоминание. Он уже начинал видеть слабый свет в темноте своей памяти. Он чувствовал, что по характеру он нетерпелив. Но сейчас, с Мери, он был другим. Он желал ее. Но по неясным причинам продолжал держаться на расстоянии. Поцелуй, несколько прикосновений пробудили в нем чувство, что он не имеет никакого представления о своей невесте. Неужели происшествие каким-то образом изменило его или ее, что все, что было между ними, забыто?
Нетерпение направило его в кухню. Может быть, Лотти поможет ему.
Он увидел ее с засученными по локоть рукавами, измазанную мукой. Мука была на ее пухлых руках, вымешивающих тесто для хлеба, лежала белой пленкой на ее тяжелой груди и небольшими пятнами на румяных щеках.
– Лотти, куда отправилась Мери? – Оперевшись одним плечом о маленькую каминную полочку, он нетерпеливо посмотрел на ее изменившееся лицо.
– Она поехала к пруду, – медленно ответила Лотти, вытирая руки мягкой голубой тряпкой. – Почему ты спрашиваешь?
– Я думаю, что мог бы отвезти ей что-нибудь перекусить. Поможешь мне?
На мгновение на ее лице отразилась паника. Затем добрые глаза смягчились и губы сложились в обычную улыбку.