– Спасибо, – сказал Чичиков, – прощайте.
А в дверях вдруг повернулся и, подмигнув, спросил:
– Так мне на вашу душу расcчитывать, или как? – И покинул кабинет.
Откинувшись на спинку сиденья «Мерседеса», Чичиков произнес:
– Уф-ф. Устал как собака. Гони в гостиницу. Пора баиньки.
В номере он разделся, не спеша принял душ, не спеша откушал цыпленка-гриль, которого, пока он мылся, принес из ресторана Степан, и в прекрасном настроении отошел ко сну. Уснул как ребенок, мгновенно.
А Кирияджи весь остаток ночи так и не сомкнул глаз. Первым делом он хватил остаток коньяка, чтобы «разгрузить мозги». Разгрузив, побежал, а вернее, нетвердой походкой порысачил через темный двор к тюремному корпусу. Вызвал дежурного по второму этажу. По тюремной, зарешеченной лестнице, с трудом сдерживая рвотные позывы, Кирияджи наконец достиг двери проклятой камеры и, стукнувшись об нее лбом, припал к глазку. Охранник сказал:
– А там ничего не увидите. Ночью их не бывает.
– Следить! – хрипло приказал Кирияджи. – Глаз не спускать, твою мать. Когда?
– Что?
– Когда возвращаются, говорю?
– Утром, ровно в шесть.
– Чтоб в шесть доложили мне. Лично.
Вернувшись в кабинет, Кирияджи стал расхаживать из угла в угол, размахивая руками, время от времени заходя в заднюю комнату, чтобы погасить вином очередной приступ тошноты. Чем меньше оставалось до шести часов, тем муторнее делалось Кирияджи. Наконец, он понял, что еще вот-вот, и начнет биться головой о стену. Схватил стул и что есть силы стал колотить им о пол, пока в руке не осталась одна лишь ножка. Потом достал из сейфа пистолет и принялся палить в потолок. Грохот выстрелов несколько успокоил нервы. Кирияджи подумал – не запустить ли в стену пустой бутылкой, но зазвонил телефон. Вахтенный интересовался – все ли в порядке, на что Кирияджи ответил: «В порядке, тараканов бью», и швырнул трубку вместе с телефоном на пол. Потом открыл окно, глотнул воздуху, такого же серого, как и наступающий рассвет, притащил на подоконник кучу пустых бутылок и принялся швырять во двор. Не удовлетворившись и этим, Кирияджи сбежал по лестнице вниз и, схватив за грудки вахтенного, лейтенанта внутренних войск, выволок того наружу и заорал, тыча пальцам в осколки стекла:
– Это что за, мать твою, бардак на территории? Распадлючились! Это тебе тюрьма или шо? Детский сад или лицей, мать твою? Немедленно убрать!
Лейтенант отправился в караулку за солдатом с веником, а Кирияджи волком кинулся к воротам КПП.
– Ты зачем постороннего мне пропустил?! – набросился он на прапорщика.
Тот стоял очумелый, боясь открыть рот. А Кирияджи бушевал: