– О, Анадор! Опять?! – взвыл Гробур, но, выпустив пар, послушно сунул датчик в пасть.
– Хороший ящер, – похвалил я желтобрюхого и утешил: – Потерпи, герцог, уже недолго осталось. К обеду или оседлаем нашего демона, или станем жмуриками. Третьего не дано.
Нагрузив компаньона работой, сам я склонился над нейропультом и, откорректировав курс и скоростной режим, взялся за перенастройку буфера обмена нейроимпульсами. Гениальный биомеханик Алек-Пет подверг его серьезной модернизации, и самое главное – заблокировал в нем функцию автоматического аннулирования выполненных команд. Всю дорогу от «Летающего тэнки» мне приходилось периодически вручную очищать турбошмелю память командного нейроцентра – несложное, но слегка раздражающее занятие. Зато теперь, когда во всех этих запрещенных погонщицких примочках возникла реальная необходимость, я мог без проблем запрограммировать перехватчика чуть ли не на тысячу автономных действий. Причем достаточно сложных: увеличенная в четыре раза память буфера позволяла сохранять в ней длинные цепочки команд. И ни одна из них не стерлась бы оттуда без моего ведома, постоянно оставаясь в активном режиме.
Задействованная мной функция представляла из себя на порядок усовершенствованный, обычный мутазвериный автопилот. Разумеется, такому трюку также не обучали в погонщицкой школе, а всем биоинженерам категорически запрещалось подвергать транспортных животных подобной модернизации. В противном случае погонщики программировали бы их кто во что горазд, а безнадзорные мутазвери летали и бегали бы по миру, следуя заданным им уникальным линиям поведения. На транспортных магистралях начался бы форменный беспредел, и потому, во избежание оного, все автопилоты мутазверей программировались по единой системе правил: лишился погонщика – выждал положенный срок – отправился на ближайшую базу. И никаких самостоятельных дозаправок, сложных навигационных расчетов и отсроченных таймером действий. То есть всего того, чем мутазверю возбранялось заниматься без присмотра хозяина.
Конечно, было бы желательно расписать подробно все действия Злюки, какие он мог бы совершать в режиме автопилота, но для этого требовалась более спокойная обстановка и светлая голова. В условиях быстрого полета я – усталый и издерганный – составил лишь пару сотен основных командных цепочек, необходимых нашему турбошмелю для автономной жизни. У него могли возникнуть сложности лишь с дозаправкой, и мне пришлось настроить его на поиск высоких газовых факелов, что круглые сутки горели на некоторых фабриках Блистающих земель. Фиксаторы на лапах перехватчика позволяли ему цепляться за вертикальные поверхности, так что в случае разрядки аккумуляторов Злюка мог закрепиться на верхушке фабричной трубы, сунуть в нее зарядный кабель и пополнить запасы энергии. Проделывать такое турбошмелю предписывалось ночью – единственное время суток, когда запрограммированное мной злостное хулиганство могло остаться незамеченным.