Некоторое время он сидел насупившись, тяжело глядя в одну точку, затем скрепя сердце включил защищенный канал связи:
– Брагин? Группе Зыбина отбой. Они уже прошли Барьер?
– Нет.
– Пусть возвращаются. В Бору все кончено. Опоздали…
* * *
Три «Пустельги», завершив повторную атаку, поднялись над пустырем и вдруг начали кружить, расстреливая остатки н-капсул.
Цилиндрические снаряды вновь вспахивали землю и гравий, но теперь они не взрывались, цепочки воронок, на дне которых блестела ртутная жидкость, чертили периметр трех концентрических окружностей.
Спустя некоторое время, истратив боезапас, они развернулись, легли на новый курс и начали удаляться в сторону тамбура.
Титановая Лоза проводила их полным отчаянья и ненависти взглядом.
Черная горечь невосполнимой утраты плескалась в душе. Нить надежды, связавшая прошлое и будущее, оборвалась. Она опоздала. Перекресток улиц и часть пустыря скрыли под собой дымящиеся груды строительного мусора и тонны выбитой из воронок земли. Под обломками сканировались только два сигнала – они принадлежали Саиду и Апостолу.
Высоко в небе вспыхнула полоска мертвенного зеленоватого сияния, от него к изувеченной земле потянулись холодные сполохи света, тень искажений коснулась зданий, но она не остановилась.
Бледное зеленоватое зарево полыхало над зарождающимся городищем скоргов, только что «засеянным» из орудий модифицированных техносом боевых машин.
Дарлинг ощущала, как деформируется реальность. Новая сила вторглась в Пятизонье, безжалостно, равнодушно сминая в корявых пальцах человеческие жизни.
Дойдя до центра трех концентрических окружностей, Титановая Лоза достала какой-то предмет, положила его на землю и, не оборачиваясь, пошла назад.
Взрыв плазменной гранаты полыхнул за ее спиной, взметнувшись к небесам, рванув вдоль земли вспышкой всесжигающего пламени. Теперь она могла быть уверена, что ни одно металлорастение не прорастет в черном пятне, поглотившем три концентрические окружности, не помешает разбору завалов и поиску тел.
Импланты Титановой Лозы работали в режиме сканирования.
Надежда умерла. Но ее личная схватка с техносом только начиналась.
Цитадель Ордена. Три месяца спустя
Командор Хантер стоял у ограждения, наблюдая, как во внутреннем дворе занимаются недавно имплантированные послушники.
Он сильно постарел, но глаза смотрели все так же холодно, цепко, как и прежде.
Многое изменилось в Пятизонье. Облокотившись о перила, командор следил за действиями новобранцев, осваивающих нелегкую науку боевого применения имплантов, а его мысли кружили в водовороте проблем.