– Правда?
– Конечно. Много раз такое было. Вот Гена у нас в прошлом месяце под машину попал. Две недели с повязками лежал. Альбина Валерьевна ему все до копеечки выплатила. Но и он в свою очередь, как только смог ходить, сразу же на работу явился. Не стал хозяйку в лишний расход вводить. И Тамара на Новый год так наотмечалась, жирного и пряного налопалась, что у нее печень схватило. Ни охнуть, ни вздохнуть. И опять же Альбина Валерьевна из своего кармана за ее капельницы заплатила. И больничный ей выплатила.
– Но это же единичные случаи.
– А у нас обычно люди и не болеют. Если плохо себя почувствовали, то отпрашиваются. В таких случаях Альбина Валерьевна тоже обычно навстречу шла. Пусть полежит человек денек в постели. Простуда и минует.
– Выходит, она была доброй к людям?
– Не доброй, а справедливой.
Все остальные работники зашумели, подтверждая, что Альбину Валерьевну они все уважали, ценили и по-своему даже любили.
– Ну а уволенных или иначе обиженных вы не припомните? Может быть, был среди них высокий пожилой мужчина с седыми волосами?
Нет, такого работники не припомнили. И вряд ли Альбина Валерьевна стала бы крутить роман со своим работником, пусть даже бывшим. Все-таки по причинам, вполне понятным, она бы постаралась выбрать себе ровню в финансовом отношении. И уж во всяком случае точно не остановила свой выбор на подчиненном.
Пришлось идти к Николаю. То есть для Альбины он был Николаем, так как работали они вместе уже почти двадцать лет. И Николая она помнила совсем безусым мальчишкой. Теперь это был крепенький сорокалетний здоровячок с загорелым красным лицом и выгоревшими на солнце золотистыми бровями.
– Из деревни недавно вернулся, – пояснил Николай подругам и Оленьке. – Только картошку окучивать закончил, сердцем порадовался, возвращаюсь, а тут... Точно ли, что Альбину Валерьевну отравили? Может, самоубилась?
– А что? – быстро отреагировала Кира. – Были позывы?
– Так это смотря как рассудить. С одной стороны, вроде бы Альбина Валерьевна человек здравомыслящий. И в себе всегда такая уверенная и благополучная. Работала много, на дурь времени не оставалось. С чего бы ей самоубиваться? А с другой...
– Что с другой?
– Странной она сделалась в последнее время.
Подруги переглянулись. Странной! Вот и Оленька тоже заметила, что свекровь слегка не в себе.
– А в чем эта странность заключалась?
– Ну, так сразу и не определю, пожалуй, – засмущался Николай. – Не приучен я Альбину Валерьевну обсуждать. Тем более сейчас, когда ее уже и нету с нами. Вроде как я о покойнице дурно говорить стану.