– Воды! – попросила Соня, сморщившись от гадостного привкуса во рту.
Похититель суетливо бросился за деревянную конторскую стойку, достал стакан и эмалированный чайник с отбитым носиком. Налил полстакана желтоватой воды и поднес Соне. Девушка отпила пару глотков, у воды был противный железистый привкус, но ей все же немножко полегчало. Подняв глаза на похитителя, Соня осипшим больным голосом спросила:
– Что тебе от меня нужно? Кто ты такой?
Тот наклонился к ней, уставился лихорадочно горящими, безумными глазами и почти шепотом спросил:
– Ты меня не узнаешь? Неужели ты меня не узнаешь?
Соня еще раз внимательно вгляделась в его лицо. Безусловно, в нем было что-то знакомое. Кажется, она когда-то видела этого человека, только он был тогда мальчиком…
– Постой, – неуверенно проговорила Соня, – ведь ты жил в четвертом подъезде… Юра, да?
Лицо мужчины передернулось мучительной судорогой, он утвердительно кивнул, не сводя с Сониного лица больных глаз.
– Юра, – медленно, убедительно, как маленькому, проговорила Соня, – ну что ты такое придумал? Развяжи меня, не глупи, честное слово. Мне больно. Чего ты от меня хочешь? Мы же росли в одном дворе, неужели теперь ты собираешься сделать… что-то ужасное?
– Нет. – Рот его снова искривила судорога. – Нет, ничего плохого я тебе никогда не делал… Наоборот, я всегда старался помочь тебе, защитить от врагов…
Соня удивленно посмотрела на него:
– Какие враги, какая помощь?
– Ты не замечала… ты не замечала моей заботы, ты вообще не замечала меня, никогда не замечала… Помнишь Жеку Малыгина? Он толкнул тебя, ты сломала руку. Я отомстил ему за тебя…
– Как?! – в ужасе отшатнулась Соня, насколько позволяла спинка стула. – Он погиб, упал с крыши… Так это ты?
– Я, – почти беззвучно ответил Юрий.
– Боже мой! Да ты ненормальный! – Выговорив эти слова, Соня прикусила язык.
Несомненно, похитивший ее тип был ненормальным. Эти горящие глаза, эта странная речь… что-то она Соне напоминала. Но ведь всюду пишут, что психам нельзя говорить, что они психи. Они-то считают себя здоровыми и очень обижаются. Так и случилось.
– Не смей называть меня ненормальным! – истерически выкрикнул Юрий. – Может быть, это все остальные ненормальные, с их мещанской моралью, с их тусклыми глазами и тупыми развлечениями, но ты не должна так говорить мне, ведь все, что я делал, я делал ради тебя, ради тебя и твоей музыки!
– Если ты что-то делал ради меня, – тихо и почти ласково прервала его Соня, – то сделай еще кое-что: развяжи меня.
Неожиданно Юрий преобразился: он отскочил от связанной Сони, на лице его явственно отпечаталась злобная подозрительность.