Я заранее пришел к служебному входу капеллы. В этих нарядных, ухоженных проходных дворах даже в такой поздний час было довольно людно – вечерние прохожие спешили по делам, срезая дорогу с Конюшенной на Мойку.
Цепочка пешеходов понемногу редела. Наконец служебные двери распахнулись и во двор, оживленно разговаривая, начали выходить музыканты – женщины в коротких шубках поверх длинных концертных платьев, мужчины сверкали белоснежными манишками из-под незастегнутых пальто. Громко обсуждали закончившийся концерт, строили планы на вечер.
– Ты слышал, как лажанулся Костенька во второй части? – насмешливо говорил вальяжный брюнет невысокому толстячку с лоснящимися щеками. – Поехали к Геше пиво пить!
Поток оркестрантов тоже понемногу убывал. Соня все не появлялась. Я начал нервничать, в душе шевельнулось нехорошее предчувствие. Из дверей вышла представительная дама с высокой сложной прической, какие нормальные женщины не носят уже лет тридцать. Она остановилась на пороге, оглядываясь, – наверное, ее кто-то должен был встречать.
– Простите, – обратился я к ней, – вы, случайно, не знаете, Соня Сухарева еще не ушла?
– Сухарева? – Дама взглянула на меня сверху вниз с обиженным удивлением. – Сухарева, молодой человек, сегодня на концерт не явилась.
– Как не явилась? – спросил я каким-то глупым голосом. – Вы уверены?
– Еще бы мне не быть уверенной, если я сама объявляла о замене. Даже позвонить не удосужилась…
Не дослушав тетку, я развернулся и кинулся к Сониному дому. Перевел дыхание я только перед самой дверью квартиры, надавил кнопку звонка… Дома ее не было. Дело не только в том, что она не открыла мне дверь – даже звонок звучал за дверью так особенно, как может звучать дверной звонок только в пустой квартире. Я еще постоял перед дверью. Позвонил еще несколько раз и пошел прочь, убеждая себя, что ничего не произошло. То есть, наверное, произошло – иначе она не пропустила бы концерт, – произошло, но не с ней. Она ведь упомянула как-то своего больного отца. Наверное, ему стало хуже и она поехала к родителям… Да, но тогда она должна была хотя бы позвонить в капеллу!
Дома меня дожидалась бабуля, не ложилась спать. Видно было, что ей очень хочется расспросить меня, но я повел себя довольно хамски. Ушел в свою комнату и закрыл дверь. Спать, конечно, не мог – в голову лезли всякие ужасы.
С утра пораньше Надежда позвонила в справочную и выяснила, что по интересующему ее адресу телефон не зарегистрирован.
Была суббота, и муж уже убежал на халтуру. Надежда посидела немного над картой города, вроде бы случайно вычислила маршрут, которым удобнее всего было добираться до Рябовского шоссе, оделась попроще и вышла из дома, решительно выбросив из головы все предупреждения своего мужа.