Он был слегка похож на Форкосигана - немного выше ростом, хотя весит, наверное, столько же, но не за счет костей и мышц, а за счет жира. У него тоже были темные волосы, чуть более вьющиеся, чем у Форкосигана, и меньше тронутые сединой. Даже возраст примерно тот же, хотя этот тип был немного смазливей. Вот глаза у него совсем другие - темно-карие, бархатные, опушенные длинными черными ресницами. Корделии никогда еще не доводилось встречать у мужчины таких прекрасных глаз. Но в них таилось нечто, пробудившее в глубине ее подсознания еле слышный вопль: «Ты думала, что сегодня уже изведала глубины страха, но ты ошибалась: вот он, настоящий страх, всепоглощающий, без надежды». Это было странно, ведь такие красивые глаза по идее должны казаться привлекательными. Она отвела взгляд, решительно сказав себе, что смятение и внезапная неприязнь - всего лишь следствие расшатанных нервов, и принялась ждать.
- Назовитесь, бетанка, - прорычал он. Эти слова вызвали у нее дезориентирующее чувство дежа-вю.
Пытаясь обрести равновесие, она четко отсалютовала и нахально заявила:
- Капитан Корделия Нейсмит, Бетанская Астроэкспедиция. Мы - военное подразделение. Боевая часть. - Эта приватная шутка, естественно, не дошла до него.
- Ха. Разденьте ее и разверните.
Он отступил назад, наблюдая. Двое ухмыляющихся охранников подчинились приказу. «Не нравится мне такое начало…» Она натянула маску невозмутимости, призвав на помощь все скрытые запасы хладнокровия. Спокойно. Спокойно. Он просто хочет запугать тебя. Это сквозит в его глазах, в его голодных глазах. Спокойно.
- Немного старовата, но сойдет. Я пришлю за ней позже.
Охранник всучил ей пижаму. Она одевалась медленно, чтобы разозлить их: это был как бы стриптиз наоборот, точно выверенные движения напоминали японскую чайную церемонию. Один из солдат зарычал, а другой грубо отпихнул ее назад, к камере. Она кисло улыбнулась своему успеху, подумав, что хотя бы в чем-то еще может распоряжаться своей судьбой. «А если я смогу заставить их избить меня, то будут ли мне начислены дополнительные очки?»
Они затолкали ее в голую металлическую камеру и оставили там. Она продолжила игру, теперь уже просто ради собственного удовольствия: грациозно опустилась на колени и застыла в церемониальной позе - правый носок, как и положено, лег на левый, руки покоятся на бедрах. Прикосновение напомнило ей об омертвевшем участке на левой ноге, не воспринимавшем ни жара, ни холода, ни давления - этот сувенир остался у нее от предыдущего столкновения с барраярской армией. Корделия прикрыла глаза и позволила мыслям течь свободно, надеясь, что у ее тюремщиков создастся тревожное впечатление глубокой и, возможно, опасной сосредоточенности. Притворная агрессивность лучше, чем ничего. Около часа она провела в коленопреклоненной позе, сохраняя неподвижность; когда непривычные мышцы стали напоминать о себе особенно болезненно, охранники вернулись.