— Тогда, выходит, те, кто воздержался… должны обладать немалым мужеством. — Она с новым интересом принялась разглядывать маленькую группку людей.
— О, с _ними-то_ проблем не будет, — сказал Форпатрил.
— Что вы имеете в виду? Они ведь оппозиция, в этом нет никаких сомнений.
— Да, но это явная оппозиция. Тот, кто действительно замышляет государственную измену, ни за что не станет так открыто демонстрировать свою позицию. Те, от которых Эйрелу надо опасаться удара в спину, находятся среди голосовавших «за».
— А от кого именно? — с тревогой нахмурилась Корделия.
— Кто знает? — пожал плечами лорд Форпатрил, и тут же ответил на собственный вопрос: — Разве что Негри.
Места вокруг них пустовали, и Корделия гадала, была ли причиной тому забота о безопасности, или же просто вежливость. Очевидно, последнее: двое опоздавших — мужчина в зеленом мундире с командорскими нашивками и второй, помоложе, в роскошном цивильном костюме — извинившись, уселись перед ними. Корделия подумала, что они похожи на братьев, и ее догадка подтвердилась, когда младший произнес:
— Гляди, вон отец, через два ряда позади старого Форталы. А который здесь новый регент?
— Вон тот кривоногий тип в сине-красном, который сидит справа от Форталы.
Корделия и Форпатрил обменялись взглядом у них за спиной; Корделия прижала палец к губам. Форпатрил ухмыльнулся и пожал плечами.
— А что говорят о нем среди военных?
— Разное говорят — зависит от того, кого спрашиваешь, — ответил командор. — Сарди считает его гениальным стратегом и благоговеет перед каждым его коммюнике. Где он только не побывал! Ни одна заварушка за последние двадцать лет не обходилась без него. Дядя Рульф его прямо-таки боготворил. С другой стороны, Нильс, который был при Эскобаре, говорит, что в жизни не встречал более хладнокровного подонка.
— Я слышал, будто у него репутация тайного прогрессиста.
— Никакой тайны в этом нет. Некоторые из старших офицеров-форов боятся его как огня. Он на пару с Форталой пытается уговорить отца поддержать этот новый закон о налогообложении.
— У, тоска зеленая…
— Речь идет о прямом императорском налоге на наследство.
— Ой! Ну, по _нему-то_ это не ударит, верно? Форкосиганы дьявольски бедны. Пускай Комарр платит. Мы ведь для этого его завоевали, не так ли?
— Не совсем, невежественный мой братец. Да, кстати — никто из вас, городских бездельников, не видел его бетанскую бабу?
— Из нас, светских людей, сэ-эр, — поправил его брат. — Попрошу не путать с вами, армейскими невежами.
— Этого можешь не опасаться. Нет, правда. О ней, Форкосигане и Форратьере ходят самые невероятные слухи, большинство из которых противоречат друг другу. Я думал — может, мать что-нибудь про нее знает.