— Командор, вы не знаете, с кем… — начал Форпатрил, вспомнив о своих обязанностях сопровождающего.
— _Не надо_… представлять нас друг другу, лорд Форпатрил, — оборвала его Корделия. — Мы только поставим друг друга в еще более неловкое положение. — Она сжала переносицу двумя пальцами и закрыла глаза, пытаясь найти для них какие-нибудь примирительные слова. «И я еще гордилась своим самообладанием». Подняв глаза, она обратилась к двум взбешенным незнакомцам:
— Командор. Милорд. — Она верно определила титул молодого человека, основываясь на его упоминании об отце, сидящем среди графов. — Мои слова были опрометчивыми и грубыми, и я беру их назад. Я не имела права вмешиваться в частный разговор. Я приношу свои извинения. Самые смиренные.
— Еще бы вам не извиняться! — вскипел молодой лорд.
Его брат был более сдержан, и чуть неуверенно ответил:
— Я принимаю ваши извинения, мадам. Полагаю, этот лейтенант приходится вам родственником. Я прошу простить нас за оскорбление, которое вы усмотрели в наших словах.
— И я принимаю ваши извинения, командор. Хотя лейтенант Куделка мне не родственник, а всего лишь один из самых дорогих мне… врагов. — Корделия замолчала, и их глаза встретились; на его озадаченный взгляд она ответила ироничной улыбкой. — Однако я должна попросить вас об услуге, сэр. Не позволяйте себе подобных высказываний в присутствии адмирала Форкосигана. Куделка служил под его началом на «Генерале Форкрафте», и был ранен, защищая своего командира, во время прошлогоднего мятежа. Адмирал любит его как сына.
По всей видимости, инцидент был исчерпан, и все же Друшнякова по-прежнему выглядела так, будто у нее во рту был горький привкус. Командор смягчился и с легкой улыбкой проговорил:
— Вы намекаете, что я могу отправиться патрулировать остров Кайрил?
«Что за остров Кайрил? Вероятно, какая-нибудь отдаленная и крайне непривлекательная военная база».
— Я… сомневаюсь в этом. Он не станет использовать свои полномочия для личной мести. Но это могло бы причинить ему лишнюю боль.
— Мадам… — Теперь она окончательно сбила его с толку, эта скромная женщина, столь неуместная среди этой пышно разодетой публики. Братья снова развернулись и переключили внимание на происходящее внизу. Минут на двадцать между ними установилось напряженное молчание, а затем был объявлен обеденный перерыв. Публика, заполнявшая галерею и зал, покинула свои места и хлынула в коридоры.
Когда Корделия отыскала Форкосигана, тот беседовал о чем-то с графом Петром и еще одним пожилым человеком в графской мантии. Форпатрил, доставив свою подопечную, тут же испарился, а Эйрел встретил ее усталой улыбкой.