— Вы высвобождаете свою ярость, — сказала Корделия осторожно. — Как вы сумели накопить ее столько? Она буквально ощутима; посторонний человек в состоянии ее почувствовать.
Он стиснул руки, прижав кулаки к подвздошью. — Долгая история. Но и я обычно не чувствую злости. Она накатывает внезапно.
— Даже Ботари боится Ботари, — удивленно прошептала она.
— Только вы не боитесь. Даже лорд Форкосиган боится больше.
— Я понимаю, что вы с ним каким-то образом связаны. А он — мое сердце. Как можно бояться собственного сердца?
— Миледи. Уговор.
— Да?
— Вы будете говорить мне… когда все нормально. Когда можно убивать. И я буду знать.
— Я не могу… послушайте, а если меня рядом не окажется? Когда встает подобный выбор, обычно нет времени остановиться и подумать. Вам должно быть позволено защищаться, но при этом вы должны отличать, когда на вас действительно нападают, а когда — нет. — Она выпрямилась и распахнула глаза, озаренная внезапным пониманием. — Вот почему для вас так важен мундир, да? Он говорит вам, что все правильно. Когда вы не можете сказать это сами. Все эти жесткие правила нужны затем, чтобы подтвердить — да, вы на верном пути.
— Да. Теперь я поклялся защищать Форкосиганов. Так что все правильно. — Он кивнул, явно успокоенный. Но чем, Бога ради?
— Вы просите меня стать вашей совестью. Выносить за вас суждения. Но вы — полноценный человек сами по себе. Я видела, как вы сделали верный выбор в условиях дикого стресса.
Он снова стиснул ладонями череп, и его узкая челюсть напряглась, когда он скрежещущим голосом выдавил: — Но я-то этого не помню! Не могу вспомнить, как это сделал.
— Ох. — Корделия почувствовала себя такой маленькой. — Что ж… если вы считаете, что я могу оказать вам хоть какую-то помощь, она ваша по праву крови. Мы оба в долгу перед вами, Эйрел и я. И мы помним, за что, даже если вы забыли.
— Тогда помните об этом за меня, миледи, — медленно проговорил он, — и я буду в порядке.
— Не сомневайтесь.
Как- то утром на следующей неделе Корделия в компании Эйрела и Петра завтракала в малой гостиной, выходящей на внутренний садик. Эйрел обратился к прислуживающему им графскому лакею:
— Не найдете мне лейтенанта Куделку? И передайте, чтобы он принес мне повестку дел на сегодня, которую мы ранее обсуждали.
— Э-э, наверное, вы не слышали, милорд? — пробормотал слуга. Корделии показалось, что его глаза так и обшаривают комнату в поисках пути к отступлению.
— Слышал что? Мы только что спустились.
— Сегодня утром лейтенант Куделка в госпитале.
— В госпитале? Боже правый, почему мне не доложили немедленно? Что случилось?