Он бы ещё сказал: «Заноза»...
— Я. Не. Имею. Отношения. К Тайной. Страже.
— Можешь рассказывать сказки кому угодно, но только не нам, — заявил рыжий.
— Хорошо. Вам известен примерный состав Орлиного Гнезда?
Борг отрицательно качнул головой, доктор неопределённо пожал плечами.
— «Да» или «нет»?
— Большей частью, — наконец решился ответить Гизариус.
— Я там фигурирую? — Феноменально глупая беседа, но что поделать...
— Нет... Но это ничего не значит! — с жаром бросился доказывать доктор. — Ты можешь входить в число...
— Приглашённых специалистов? — обречённо выдохнул я.
— Именно так! — Ну до чего же довольное лицо!
— Вы оба малость не в себе. — Я покрутил пальцем у виска. — Или — не малость... По вашему выходит, что всё это, — я провёл рукой по щеке и ошейнику, — что-то вроде маскировки?
Можно было не спрашивать: глаза двух взрослых мальчишек сияли лихорадочным возбуждением близости к открытию самой страшной и интригующей тайны в их жизни. А мне вдруг захотелось зарыдать в полный голос. Пришлось сурово сказать:
— С невменяемыми я сегодня разговаривать больше не буду. Поймёте абсурдность своих умозаключений, тогда — пожалуйста. А ещё лучше — обратитесь к моему хозяину и узнайте от него все подробности. — С этим я гордо удалился к себе в комнату.
Из такой ловушки мне никогда не удастся выбраться. Почему? Потому что я сам её придумал и построил. Я — не просто дурак. Я — круглый дурак. Дурак из дураков, второго такого не отыщешь, хоть весь мир обойди. И самое печальное, что я уже никогда не поумнею достаточно, чтобы научиться скрывать от окружающих свою глупость...
У меня есть занятная странность в характере, и, судя по тому, что оная странность проявляет себя с той поры, как я начал что-то соображать, этот порок — наследственный. Незаметно для самого себя я действую как «зеркало». То есть перенимаю у собеседника интонации и манеру излагать мысли. Особенно легко это происходит, если у меня хорошее и спокойное настроение: тогда я часами способен составлять компанию любому человеку, при этом очень редко буду говорить то, что думаю, — лишь то, что он хочет слышать. Такая особенность очень удобна для выживания, но, каждый раз превращаясь в «зеркало», я стараюсь себя одёрнуть и вернуться в прежнее состояние, потому что становиться отражением собеседника считаю невежливым и непристойным. И — обидным. Ведь тогда он говорит вовсе не с вашим покорным слугой, а с самим собой...
С другой стороны, моё «истинное» лицо — не самая привлекательная картина и понравится далеко не каждому. Я, например, не в восторге от своего характера. Но вводить в заблуждение людей, которые были добры ко мне... Это гнусно. Пусть лучше меня считают нервным и несдержанным, чем будут обманываться на мой счёт...