Марина же, неожиданно оказавшись в квартире пенсионера Авилова на пару с объектом, которого должна была фотографировать, совсем растерялась. Она действовала и говорила теперь автоматически, большей частью реагируя на предложения и вопросы Игоря. Хотя тот всячески за ней ухаживал — помог снять пальто, усадил за стол и налил кофе — растворимый, конечно, — по некоторым признакам Марина поняла, что Кортневу хочется побыстрее от нее отделаться.
— Ну-с, барышня, — произнес Кортнев, присаживаясь за столик на кухоньке, которая для его большого и красивого тела была явно тесновата, будто одежда, из которой он вырос, — зачем вас прислал дедуля? Что, соседи накапали? Дескать, Серега шумит, устраивает гулянки, бутылки из окна бросает — так, что ли? — Он изогнул в улыбке красиво очерченные губы и смерил свою собеседницу проницательным взором весьма неглупого человека. — Так вот, — веско сказал он, — все это вранье. Серега ведет себя хорошо — это я вам как его лучший друг говорю, а всё остальное, поверьте — бабьи сплетни. Теперь не любят, когда соседи по лестничной клетке квартиру сдают, потому что квартирантов боятся — вдруг они бандиты? Оттого и доносы пишут. Могу заметить по этому поводу, что Серега — москвич, художник и снимает квартиру по семейным обстоятельствам — с женой поругался. — Кортнев отхлебнул кофе и выжидательно посмотрел на лжевнучку Авилова.
Вот оно в чем дело, осенило наконец Летову. Кортнев приходит сюда к приятелю, который снимает квартиру у пенсионера! Но ведь Валька мне и словом не обмолвилась, что Авилов квартиру сдает — а еще выписки из книги участкового делала, дура!
Но как же мне быть? Поскорее сматываться или, наоборот, согласиться с тем, что сказал Кортнев, и основательно здесь все осмотреть — когда еще такая возможность представится?
Решительно тряхнув светлой головой, Марина ответила подозреваемому колючим взглядом и сказала:
— Дедушка попросил меня узнать, как вы живете. Не буйствуете ли, не водите ли девок, не пьянствуете ли? Это, между прочим, его собственные слова, — со значением добавила она и, отставив чашку, поднялась из-за стола.
На самом деле это было отчаянно смелое предприятие — устроить обыск в квартире у Сереги — приятеля Кортнева. Ведь она не имела представления, где и как расставлены вещи — более того, она не знала, какие вещи принадлежали Александру Евлампиевичу, а какие — его жильцу Сереге. Тут ей приходилось полагаться исключительно на собственную интуицию, которую, правда, не так давно прославлял Борис. С другой стороны, расположение комнат и встроенных шкафов в этой крохотной двухкомнатной квартирке она знала отлично — прежде всего, у нее с родителями была почти такая же квартира, а потом — она уже успела находиться по этажам в этом доме и выучила его анатомию чуть ли не наизусть.