– Добрый день, – поздоровался барон.
– И вам хорошего настроения, – отозвался адмирал.
Капитанская рубка имела два яруса. На верхнем лишь возвышалось кресло адмирала, да рабочее место вахтенного офицера. В кресле адмирала имел право сидеть только сам Федор Сергеевич Барышников. Даже старшие вахтенные офицеры обходили трон стороной. Нерушимая традиция.
Нижний ярус напоминал густые джунгли из стальных трубок, различных датчиков и приборов. Они словно бы росли прямо из палубы. Офицеры-операторы, в сущности, наблюдали за жизнью штандарт-флагмана «Рюрик». Приборы показывали, как функционирует гигантский поршневой двигатель, расположенный в брюхе воздушного судна, работоспособность и послушность руля высоты и поворотов, уровень давления в огромном котле, который питал энергией все системы корабля. Трое рулевых за огромными красными штурвалами отслеживали курс «Рюрика», корректируя его по мере развития воздушной ситуации. Офицеры-наблюдатели суетились вокруг датчиков, занося их показания в специальные бортовые журналы, и громко оповещали старшего вахтенного офицера обо всех изменениях относительно Абсолюта, нормального функционирования корабля. В ведение офицеров-тактиков, сидящих за экранами маговидов в левой половине нижнего яруса, находилось активное воздушное пространство, а также огневые палубы, где ровными шеренгами стояли внушительных габаритов мортиры класса «Везувий», и абордажные палубы, где ожидала своего триумфального часа легкая вооруженная пехота.
Верхний ярус от нижнего отделяла изящная деревянная балюстрада. Возле нее и стоял адмирал Барышников.
– Вы просили меня зайти, Фёдор Сергеевич? – Учтиво поинтересовался Карл, не сводя глаз с работающих офицеров.
Правильно говорят, что вечно можно смотреть на воду, на огонь и на то, как работают другие люди. Слаженно исполняющие свои обязанности рулевые офицеры завораживали, как в детстве огонь в очаге.
– До меня дошли…мда… так сказать, слухи… информация, уважаемый барон, о том, что недавно у вас произошла… мда… стычка, ссора с Юрием Андреевичем… одним из боевых офицеров «Рюрика».
Вопрос был определенно щекотливым. Адмирал Барышников испытывал некоторую неловкость, затронув его в приватной беседе с бароном.
– Вы правы, Фёдор Сергеевич, такой инцидент имел место быть, – спокойно ответил Карл. – Сущая пустяковина. Не извольте беспокоиться.
– О вас, уважаемый барон, говорят как о… мда… человеке вспыльчивом и… мда… отъявленном дуэлянте…
– В этом есть изрядная доля правды, – согласился Карл, взглянув пристально на адмирала.