- Но разве Миловидин не дворянин? - примолвила тетушка. - Его отец и дед были в генеральских чинах.
Г. Гологордовский горько улыбнулся.
- Сударыня, - сказал он, - прежде вас я расспрашивал Миловидина об его роде и от него самого узнал, что его дворянство начинается только от прадеда.
- Неужели этого мало? - спросила тетушка.
- Так мало, что меньше быть нельзя для вступления в союз с фамилиею, которая считает свое дворянство от пятидесяти генераций. Итак видите, сударыня, что мое дворянство относится к дворянству г-на Миловидина, как пятьдесят к трем, следовательно, между нами есть маленькая разница. - При этом он лукаво улыбнулся.
- Но в наше время старые и новые дворяне имеют одно право на почести, и одна только заслуга, или по крайней мере служба, доводит людей до высоких званий, - сказала тетка.
- Это не наше дело, сударыня, - отвечал г. Гологордовский. - Вы знаете старую нашу пословицу: шляхтич на одном огороде равен воеводе.
- Следовательно, Миловидин равен вам, - примолвила тетка.
- Нимало, - возразил г. Гологордовский. - Это значит, что только дворяне, равные родом, равны между собою, невзирая на различие в чинах. Притом же одной древности происхождения недостаточно, чтоб быть моим зятем: надобно богатство - и огромное богатство, для поддержания блеска соединенных фамилий, а Миловидин гол как сокол.
- Правда, что отец Миловидина прожил все свое состояние на службе, - сказала тетка, - но у него есть богатый и бездетный дядя, который не намерен никогда жениться. Он очень любит своего племянника, содержит его в службе и намерен сделать его своим наследником.
- Откуда эти вести? - спросил г. Гологордовский.
- У меня есть собственноручные письма дяди к Миловидину, - отвечала тетка.
- Все это воздушные замки: стыдитесь, сударыня, унижать род свой до такой степени, чтоб осмелиться предлагать мне союз с человеком без имени и без состояния, - сказал г. Гологордовский важно и встал с своего места. - Прошу вас не говорить мне впредь об этом, если хотите сохранить мою дружбу.
- Очень хорошо, - возразила тетка, покраснев с досады, - но позвольте мне сделать одно замечание: неужели вы захотите уморить дочь свою от любви и выдать ее замуж противу склонности сердца?
- Не заботьтесь об этом, сударыня, - сказал г. Гологордовский. - Девицы от любви не умирают и даже бывают очень счастливы в супружестве противовольном. Доказательством этому служит ваша двоюродная сестра, а моя любезная жена, которая также была влюблена в офицера перед свадьбою, и три раза падала в обморок прежде произнесения рокового