— Привет, — поздоровалась она, — я вижу тебя здесь уже сто лет. Я-Джинни Бертон.
— Привет! — Ноэль ошеломленно глядел на нее.
— Я знаю, ты — Ноэль Мэддокс, — продолжила она с улыбкой. — Послушай, нам по дороге. Ты не мог бы мне помочь донести книги?
— Конечно, конечно. — Он взял книги, которые она ему протянула, и пошел рядом.
— Итак, — начала Джинни, — чем ты занимаешься, Ноэль? Ты такой загадочный субъект.
От нее пахло чудесными свежими цветочными духами.
— Я учусь. Много занимаюсь. И, конечно, работаю. Иногда я не знаю, что же важнее, — Курица или яйцо! — рассмеялась она. — Но я слышала, ты — великолепный спортсмен. — Она смело взглянула на него. — Ты должен много тренироваться, чтобы оставаться в такой форме.
Ноэль вспыхнул.
— Мне нравится бокс, — ответил он. — Поэтому я тренируюсь, но у меня нет времени участвовать в турнирах.
Джинни остановилась около библиотеки для студентов средних курсов.
— Вот мы и пришли. Спасибо, что помог.
Ноэль передал ей книги, и их руки встретились.
— А почему бы нам не увидеться, скажем, за пиццей и пивом? — улыбнулась Джинни, пристально глядя на него голубыми глазами. — Ты когда свободен?
— Я… э… ну… — заикался Ноэль.
— Завтра? В семь часов? Давай встретимся здесь, — махнув рукой, она легко взбежала по ступеням.
Весь оставшийся день Ноэль не мог заниматься. Он был не в состоянии сосредоточиться. Не мог уснуть, думая о ней, вспоминая жемчужные бусы на нежной шее, длинные ноги, взбегающие вверх по ступенькам, улыбающиеся глаза. Он с волнением думал о предстоящей встрече, о том, как вести себя на свидании, о чем они станут разговаривать и во сколько обойдется пицца и пиво. И еще его волновало, как он прикоснется к ней.
В течение одного часа он дважды принял душ, надел чистые джинсы и новую клетчатую рубашку. Сложив и сунув в карман десять долларов, Ноэль отправился к библиотеке. Было всего шесть пятнадцать.
— Ты точен, — приветствовала его Джинни двадцатью минутами спустя. На ней был белый с широким воротом свитер и голубая юбка, светлые волосы сияли.
— Пошли, я умираю с голода.
Джинни пила красное вино и только пощипывала пиццу.
— Я думал, ты голодна, — сказал Ноэль, с сожалением глядя на отвергнутую пиццу.
— Да, была, — ответила она, зажигая четвертую сигарету, — но я слишком много говорю, чтобы есть. Джинни отпила еще вина.
— Знаешь ли ты, Ноэль Мэддокс, что у тебя очень интересное лицо? — Она нежно провела пальцем по его щеке. И, придвинувшись ближе, продолжила:
— И самые великолепные глаза. Иногда они выглядят яркими и непроницаемыми — когда ты не хочешь, никто не может догадаться, о чем ты думаешь, а когда ты спокоен и доволен жизнью, они становятся светло-серыми, прозрачными, почти как стекло. Как сейчас.