Из-за того, что гипотеза Канта вошла в научный оборот со значительным опозданием, когда идеи Лапласа уже владели умами, отдельных серьёзных обсуждений она не вызвала. В первую очередь учёные обратили внимание на сходство мыслей двух великих деятелей науки: и тот и другой полагал, что планеты образовались из рассеянного вещества. Потому, отбросив различия, представлявшиеся в то время малосущественными, учёные девятнадцатого столетия как бы соединили две гипотезы в одну. Так и сложилось представление о единой гипотезе Канта–Лапласа.
Отто Юльевич Шмидт, выступивший в сороковых годах нашего столетия со своей гипотезой образования планет Солнечной системы, такое соединение считал для того времени вполне резонным: «Общность основных идей и одинаковый уровень фактических знаний (XVIII век) делают гипотезы Канта и Лапласа столь близкими, что оправдало широко распространённое объединение их в одну — «канто-лапласовскую гипотезу».
Для нашего повествования различия между трактовками Канта и Лапласа также несущественны. Тем паче, что добавление имени немецкого философа (первым он, видимо, был поставлен ради верности алфавитному порядку, впрочем, может, и потому, что написал свой труд намного раньше француза) было со стороны учёных в основном актом уважения к Канту, способом восстановить истину, которая для настоящих людей науки превыше всего.
В основном же в научном обиходе продолжал оставаться именно лапласовский вариант гипотезы. Причиной тому была не только сложившаяся уже традиция, но и тот несомненный факт, что физическая сторона рождения Солнечной системы была разработана Лапласом подробно и весьма убедительно. Кант же этой темы касался в самом общем виде.
Все эти события имеют для нашей темы, по крайней мере, два очень важных следствия. Первое состояло в том, что представление о существовании под тонкой земной корой слоя воды стало выглядеть совершенно фантастическим. Если Земля образовалась из горячего вещества газовой туманности, то куда логичнее было считать, что при остывании затвердел лишь её тонкий поверхностный слой, под которым находится раскалённый вязкий субстрат. И стало быть, для учёных того времени, пытавшихся понять, как формировался лик Земли, так или иначе проблема сузилась «до выяснения отношений» между твёрдой корой и подстилающим её огненно-жидким слоем. Для той эпохи это был чрезвычайно важный вывод, ибо ещё не существовало представления о радиоактивном разогреве, позволяющего ныне и тем учёным, которые развивают идею холодного происхождения Земли, видеть в нынешнем соотношении твёрдой коры и размягченного подстилающего слоя результат вторичного — радиоактивного — разогрева недр планеты.