Четыре десятка разведчиков готовы были разъехаться по заставам Дальнолесья, а еще один вместе со Звингардом и зеленоволосой Темкой дожидался прилета огромной птицы во внутреннем дворе. Внезапно над деревьями метнулась крылатая тень, на короткое мгновение ослепив бойцов на стенах всполохом серебра, и симуран, чуть припадая на одно крыло, тяжело опустился на мост. Лапы его глухо стукнули о бревна, туловище слегка завалилось, и птице пришлось опереться на костяной нарост сгиба крыла, чтобы не полететь кубарем в ров.
Симуран болезненно заклекотал, зашипел, вырулил хвостом и с трудом выпрямился. А потом медленно повернул шею и, схватив клювом, буквально вывалил на мост седоков одного за другим. Первый, впрочем, тут же вскочил, пошатываясь, хватаясь за крыло симурана, и побрел к краю моста. Рох с изумлением узнал в нем мевретта Алиелора Сианна и, проскользнув под зубастым клювом, успел подхватить за шкирку, чтобы тот не навернулся.
Ко второму упавшему несся, подбирая полы блестящей мантии, Звингард.
Бледно-зеленый от морской болезни Сианн встал на подкашивающиеся ноги:
-- Рох! -- охрипший голос прорезал напряженную тишину. -- Мы нарвались на ордальонов, в лесу, возле Верескового цвета. Мевретт Мадре тяжело ранен...
-- Вижу уже, -- послышался ядовитый голосище Звингарда. -- В замок его... Осторожнее...
-- Деревня разграблена, многие убиты, в лесу прячутся беженцы, -- продолжал Сианн, стараясь выпрямиться. -- Симург! -- черноволосый повернулся к птице, и взгляд его на мгновение потеплел: -- Лети в лес, отдыхай.
Симуран кивнул носатой головой на изящной, почти лебединой шее, развернулся и неожиданно легко разбежавшись, в пару взмахов серебристых крыльев поднялся в воздух и исчез над деревьями.
-- Он нас спас. А Триллве... Мгла! Триллве! Коня мне!.. -- Сианн опять пошатнулся и оперся на плечо Роха.
А тот поспешно уточнял приказы.
И вот уже мост гудит под дробью подков: ворота Твиллега выплевывают отряды поиска и разведки, за предмостным укреплением уносящиеся в разные стороны. Для Сианна выводят каурую элвилинскую кобылу, косящую бешеным глазом и нервно фыркающую. И десяток следопытов ждет, пока мевретт вскочит в седло, чтобы вести их к месту недавнего боя.
Тем временем во внутреннем дворе возле лестницы на галерею царило некое замешательство, виной чему оказалась появившаяся в дверях Анфуанетта Иса эйп Леденваль, молча, но яростно жестикулирующая и угрожающе колышущая синими шелковыми юбками на кринолине. Она перегородила дорогу дюжему златоволосому стражнику, держащему на руках обмякшее тело мевретта Мадре, и как ни старался подоспевший дедка Звингард отодвинуть Ведьму-с-Болота, усилия его ни к чему не привели. Во всяком случае, пока Иса сама не решила, что все вокруг прониклись-таки ее заботой и участием, выраженным в закатывании глаз, сокрушенном покачивании головой и страдальческом выражении лица. Она развернулась и, ухватив за рукав обремененного ношей златокудрого молодца, потянула его вверх по лестнице. В коридоре дама властно махнула рукой в сторону мевреттских покоев и понеслась в авангарде, яростно шурша шелком и распространяя вокруг сладкий запах ванили. Глаза ее при этом возбужденно горели, щеки раскраснелись, а вылезшая из прически прядь черных волос ритмично колыхалась возле носа. Двумя рукам эйп Леденваль толкнула дверь покоев Одрина и влетела внутрь, продолжая настолько бурно жестикулировать, что подоспевшие за ней слуги совершенно растерялись и застыли вдоль стен, не понимая, чего вообще от них требует Колдунья. А заодно стараясь поберечь от ее маникюра глаза.