Я удивленно посмотрела на нее, пытаясь навскидку определить возраст. Впрочем, безрезультатно. Вздохнула:
-- Дивное у тебя терпение. А я знаю его всего два часа, и уже не выношу...
Рыжая хихикнула, показав ряд белых зубок:
-- В туман его три раза через коромысло, на углу главной улицы...
Я смиренно сложила ладони у груди и возвела очи горе:
-- Вряд ли он настолько нравится женщинам... бедняга...
-- Зато женщины нравятся ему, -- подхватила Талька, картинно вздохнув.
-- Вместе отобьемся, -- подмигнула я.
-- Ага... может быть... -- печально произнесла девушка, оторвав руку от глаз и печально глядя на пол: -- Вот только лютню жалко... И что мне теперь делать...
Талька с досады двинула ладонью по нарам и замахала отбитой кистью в воздухе.
-- Руки побереги, а то и лютня не понадобится. Драться предоставь мне. Ну и... найдется кто-нибудь, чтобы новую подарить... -- я обвела взглядом легкую фигурку, узкое лицо с яркими глазищами, отсвечивающими в полутьме, и рыжие волосы... прямо как мои... Нет, пожалуй, рыжее. -- Ты красавица...
-- Ага, хромая я особенно хороша. -- Талька подозрительно посмотрела на меня, видимо решая, не смеюсь ли я над ней, а потом неожиданно зарделась.
-- А у Торуса брат есть... -- загадочно сообщила она и подергала себя за пылающие кончики ушей, -- как две капли меда на него похож.
Я кивнула и подивилась -- это что, еще одна жертва Сианнова обаяния? Однако, Алер определенно пользуется популярностью среди женского населения... хм... Я негромко фыркнула, и девчонка, покосившись на меня, немного обиженно заявила:
-- Я всю ночь не спала, давай отдохнем?
-- Знаешь... я тоже...
Воспоминание о безумной, бесконечной, счастливой ночи взметнулось, словно ветер... отметая эту камеру с ее вонью и темнотой... остались только Одрин и я... в целом мире... Я сидела, закрыв глаза и нелепо улыбаясь...
-- Ну так что, ляжем спать? -- завозилась Талька, очевидно, стараясь поделикатнее отвоевать место на нарах.
Я вздохнула. Воспоминание растаяло. Вернулась боль. Я хмуро устроилась с краю, на боку, морщась от резанувшей нос вони гнилой соломы. Одежда и волосы давно высохли, но меня знобило.
-- Эй... -- донеслось до меня озабоченное. -- Вам холодно?... Мгла, плащ я тоже потеряла.
-- Х-холодно? Нет... -- я закрыла глаза, шепча, как молитву: -- Одрин, приснись мне снова, пожалуйста...
-- Тебе совсем плохо? -- легкая рука легла мне на плечо. -- А... а что за Одрин?
-- Нет, мне хорошо... Тише... Как ты думаешь, за нами следят?
Элвилиночка осторожно поднялась, похромала к двери и приложила ухо к заслонке: