Поток длинных белых волос опустился мне на лицо и смешался с рыжими прядями. Преграды между нами рухнули. И на лице мужчины, ошеломленном и счастливом, ясно виделось, что меня, ставшую в мгновение единым целым с ним, он не отдаст никому. В момент наивысшего откровения он пристально посмотрел мне в глаза и подумал, что я это тоже понимаю. Мадре улыбнулся и нежно отер мой вспотевший лоб.
Я пошевелилась. Рука снова заболела, искусанные губы пересохли, и сильно хотелось пить.
Он словно почувствовал, потянувшись к столику, налил в кубок воды. Вновь устроился рядом и, ласково убирая волосы с моего лба, поднес напиться. Потом окинул меня взглядом и улыбнулся:
-- Ты не замерзнешь?
-- Да, сейчас, -- я, смутившись, опустила глаза. Поискала на полу одежду и медленно натянула на себя. -- Спасибо.
Мне было неловко. Я не знала сейчас, что делать и что говорить. Страсть отхлынула, и мне было больно, что больше уже не будет ничего. Кто я для мевретта: давняя, внезапная прихоть... будущий враг... вряд ли что-то большее.
Элвилин встал, не спеша оделся и повернулся ко мне:
-- Что-то не так? -- он обнял меня за плечи. -- У тебя сейчас было такое лицо...
-- Н-нет, все хорошо, господин мевретт. Спасибо.
Мадре нахмурился:
-- Послушай. Я тебе не господин мевретт. Меня зовут Одрин. И отныне и навсегда для тебя я буду Одрин. Пожалуйста, не нужно делать из меня бездушное чудовище... -- он осторожно чмокнул меня в ухо.
-- Я не делаю из вас бездушное чудовище, Одрин, -- я повернулась к лилейному. -- Но вы же сами понимаете, что это... -- я хрипло откашлялась, -- что сказка не может... осуществиться. Но эта ночь... я буду с тобой, если ты хочешь.
-- Я хочу, -- элвилин серьезно посмотрел мне в глаза. -- Я не просто хочу. Я по-другому уже не сумею, -- он вздохнул и провел пальцем по моей щеке:
-- И давно ты перестала верить в сказки, девочка?
Мне захотелось крикнуть: "С тех пор, когда услышала от кого-то: "Твоя любовь -- это болезнь", -- и в меня словно ударила молния"... Но ведь если сказки нет -- это не значит, что ее нет вообще, просто ее нет для меня...
-- Я не... а впрочем, для тебя... для вас наши годы -- пустяк... но мне... Нет, не лгите мне так, а то я поверю, и... -- я раненой ладонью замахнулась по поручню кресла. Чтобы отрезвить сумасшедшую голову, чтобы перестать надеяться.
-- Для меня твои годы -- не пустяк... -- Мадре перехватил мою руку. Поднес к губам и начал осторожно целовать по очереди пальцы. -- Ты не знаешь... Долгая жизнь -- это проклятье... лучше уж так, как вы -- мимолетно, но прекрасно... бабочкой над огнем.