Служанка принесла поднос с бутылками перно и коньяка.
— Могу я предложить тебе рюмочку коньяка, чтобы согреться? — спросила Мари. — Я вижу, что ты совсем продрогла.
Сюзетта отказалась.
— Я думаю, что нам лучше обсудить финансовые дела, — резко сказала она.
— Что за дела? — Мари отпила перно и облизала губы.
— Я вдова вашего сына. У него ребенок.
— Ребенок, которого я никогда не видела, — ледяным тоном заметила Мари.
— Антуан оставил нам очень мало денег…
— Не сомневаюсь, что армия компенсирует тебе его смерть. Армия заменила ему семью, дорогая, много лет назад.
В комнате повисла тишина. В камине потрескивал огонь, и Мари потягивала перно, наблюдая за невесткой.
— Тебе не кажется это странным, — сказала она наконец, — что ты была замужем за моим сыном почти пять лет, а мы встретились только сейчас? Так сказать, на его смертном одре? Ты не сделала даже попытки познакомиться со мной, когда вы обручились. Я не была приглашена на вашу свадьбу. Меня не информировали о рождении моей внучки, и я бы даже не узнала о ее существовании, не прочитай об этом в газетах. У тебя никогда не возникало желания привезти ее ко мне. И ты не позвала меня на похороны. Поэтому ответь мне, Сюзетта, почему ты обратилась ко мне за деньгами?
Сюзетта беспомощно смотрела на свекровь.
— Потому что у меня больше никого нет, — тихо произнесла она.
Мари кивнула:
— По крайней мере сейчас ты откровенна. Я хочу предложить тебе следующее: я дам тебе денег, но при одном условии. Ты используешь их, чтобы начать свой бизнес. Мне все равно, каким он будет, но ты должна сама обеспечивать себя и дочь и больше не приходить ко мне за помощью. Я не из богатых. Но я всегда сама себя содержала и ожидаю того же от тебя.
Сюзетта молчала, повесив голову.
— И еще одна вещь. Я хочу свою внучку.
— Что вы хотите этим сказать? — спросила Сюзетта, резко вскинув голову.
— Скоро ты станешь работающей женщиной, и у тебя не будет времени должным образом воспитывать свою дочь. Я предлагаю, чтобы она жила у меня.
Мари внимательно наблюдала за Сюзеттой. Она видела, как эмоции одна за другой сменяются на ее лице: облегчение, страх, нерешительность.
Сюзетта думала об освобождении от ответственности в воспитании ребенка Антуана, о страхе за свое будущее, о том, сумеет ли заработать себе на жизнь. Но она знала одно: у нее есть то, что так хочет Мари. Анжу может стать козырной картой в ее игре с Мари, и она должна умело разыграть эту карту.
— Мне жаль, но я не могу этого позволить, — ответила Сюзетта. — Хотя, возможно, я разрешу Анжу навещать вас.