Роузи вспомнила о десяти баксах, оставшихся в ее кошельке, и улыбнулась ему.
— Сколько? — спросила она осторожно.
— Тридцать в неделю плюс чаевые.
— Скажем, тридцать пять, и по рукам, — ответила Роузи, решив про себя, что на нее свалилась манна небесная.
— Решено.
Они ударили по рукам и договорились, что Роузи приступит к работе через три недели, когда откроется салун «Серебряный доллар». Конечно, это нельзя сравнить с ее прежними работами, но скоро она снова станет работающей женщиной. И как знать, к чему это может привести? Кто может ей повстречаться?
Очнувшись от грез, Роузи резко нажала на тормоза. Машина остановилась. Она смотрела вокруг, решив, что ошиблась местом, потому что вместо старого бревенчатого дома и хозяйственных построек лежали груды развалин. Оглянувшись назад, Роузи увидела одинокий каштан и указатель — «Ранчо Маунтджой». С криком ужаса она выскочила из машины и побежала к тому месту, которое когда-то было ее домом.
— О Господи, — прошептала она, увидев разбросанные повсюду вещи. Плита Элизы лежала на боку, а их белая ванна сверкала на солнце в том месте, где раньше были конюшни. Повсюду, насколько мог видеть глаз, были разбросаны мебель, зеркала, посуда, одежда.
С громким плачем Роузи бегала по двору, ища в пыльной траве свои пожитки.
— Мое норковое манто, — истерично кричала она, — моя накидка из горностая… мой лисий мех… мои красивые платья… — Она опустилась на колени, вся залитая слезами, прижимая к груди красные стеклянные бусы. — Все, что заработала за эти годы, — шептала она, — все потеряно.
Она смотрела на место, где раньше стоял дом. Ее глаза расширились от ужаса, когда она внезапно вспомнила о дочери и Элизе. Вскочив, она побежала к груде развалин.
— Элиза, — прошептала она. — О Господи, Ханичайл…
Роузи, по всей вероятности, была единственным в Сан-Антонио человеком, который не слышал предупреждения о торнадо. Она не имела ни малейшего представления о том, что произошло, и снова истерически зарыдала.
— Ханичайл! — в голос завывала Роузи. — Элиза!.. — Она попыталась оттащить бревно. — Аххх… — стонала она, представив себе Элизу, Тома и Ханичайл, заживо погребенных под грудой бревен. — Аххх…
Роузи суматошно бегала вокруг, всплескивая руками и рыдая. Вдруг ей послышался какой-то звук, и она, остановившись, прислушалась. Звук раздался снова: что-то похожее на стук. И вдруг лай собаки.
— Фишер! — закричала Роузи. — Фишер, хорошая собачка, где ты?
Лай доносился из-под груды развалин, которые раньше были домом. Роузи подошла поближе и прислушалась. Стук повторился.