— Да, надежд никаких… Планетолет мы потеряли. Неуправляемый «Торнадо» сгорит в атмосфере Юпитера или в лучшем случае станет тринадцатой луной, чтобы сохранить для людей полученные нами результаты исследований.
Ильин задумался.
— Когда мы посылали Земле последнее сообщение? — спросил Горин.
— Четверо суток тому назад. Очередной отчет мы должны послать не позже чем через пятнадцать суток. Потом еще трое суток служба Космической связи будет ждать наши позывные. И только после этого вылетит спасательная группа с марсианской базы. Значит, мы должны продержаться на остатках продовольствия около трех месяцев.
— Девяносто восемь суток, — мрачно поправил Горин.
Неожиданно он снова рассмеялся.
— Не сердись, — примирительно сказал он. — Я пред ставил себе, как пораженные спасатели будут ломать голову над разгадкой всей этой истории, когда обнаружат небритые тощие трупы двух неудачников, неизвестно как потерявших планетолет. Надо хоть объяснительную записку оставить.
— Не преждевременно ли ты собрался на тот свет?
— Увы, туда далеко… А пока что я ощущаю потребность что-нибудь съесть. Ты не находишь, что это символично?
* * *
Горин с трудом приподнялся на постели. Голова кружилась от слабости. Взглянув на календарный хронометр, прибавил к длинному ряду отметин еще одну палочку — сутки. Заметив, что этой палочкой завершился третий десяток, слабым голосом крикнул:
— Коля, юбилей!
Каждые десятые сутки кроме мизерной порции обычной пищи полагалось полплитки шоколада на двоих.
Ильин не откликнулся. Одна из ниш для скафандров пустовала. Раз в трое суток они позволяли себе выходить на поверхность — «подышать свежим воздухом». Выходили всегда вдвоем, быстро разыскивали в узорах созвездий голубую звездочку и, повернувшись спиной к Юпитеру долго вглядывались в ее прозрачные лучики…
Однако сегодня Ильин ушел один. Горин торопливо влез в скафандр и бросился к выходу.
Ильин неподвижно стоял на каменной глыбе. Казалось, на гигантском диске Юпитера, раскрашенном оранжевыми и зелеными полосами и пятнами, был вырезан силуэт человека в скафандре. Горин с грустью смотрел на товарища, не решаясь прервать его размышления.
Но что это? Ильин поднял руки — похоже, хочет отвинчивать крепления шлема… Прыжок — и две неуклюжие фигуры в скафандрах, сцепившись, плавно упали на грунт.
— Пусти, — прохрипел, высвобождаясь, Ильин. — Пищи на двоих все равно не хватит. Ты моложе — ты должен жить.
Горин, ругаясь сквозь стиснутые зубы, волоком потащил его к отверстию люка. В бункере Ильин перестал сопротивляться, и Горин быстро стащил с него шлем.