— Ну, тогда хоть припомни, место какое-нибудь называлось при тебе, — то, где вы "квартировали"?
— Место? — он страдальчески наморщил лоб. — То ли купаж, то ли… кураж, что ли?
— Всё, понял. — Я знал это место. Среди закоренелых местных оно называлось Куряш.
Как поговаривают, из-за того, что в семидесятые годы прошлого столетия там вольготно и просто шикарно произрастала разлюлистая, развесистая конопля. Жутко огромный мак.
И это местечко было своеобразной Меккой для «приблатнённых» элементов, играющих в хиппи. Для первых «цеховиков» и сынков состоятельных папаш при должностях, стиляг и приравненных к ним разодетых в джинсу и нейлон "чувалов от деньги".
То есть для «элитной», "золотой" молодёжи и прочих "клёвых чуваков" наивно-насупленного социалистического государства. Своего рода "закрытый клуб", Казантип тех дней. Чуйская долина у самых истоков Кавказа.
По пути в Домбай они куролесили здесь, а потом, измождённые, но счастливые и через одного заболевшие гонореей от московских, одесских, питерских и херсонских, сочинских и потийских «девочек», катили с ними же в обнимку "на лыжню".
Возгонять из крови обильно употреблённую на волне беспорядочного секса "дурь".
В Куряше им просто сногсшибательно готовили «варежку», "ширево" и "травку".
Всё это продавалось за дурные «бабки», и покупали! Хотя никто не запрещал самому за червонец накосить тазик конопли и обкуриться "в хламину".
Но нет, — никто не тратил на это сил. Во-первых, имеющий «копейку» народ себя «уважал». И не «унижался» до того, чтобы самому протирать штаны на коленка да с серпом.
А во-вторых, и это основное, — никто не мог сам приготовить такого качественного «кудыкала», как делал это несостоявшийся химик мирового масштаба, с горя и пьяной тоски заехавший после окончания какого-то жутко известного института в этот медвежий угол. Сеня Перец, или Сеня Колдун, как уважительно венчали его даже самые «навороченные» столичные гости да «портовские» тузы, нет-нет, а привозившие с собой на «расхряст» трясущихся от смеси страха и желания «обдуться» на халяву, иностранцев.
Половина милицейских сил страны сбилась с ног, отслеживая "проклятых турецких контрабандистов", заваливших регионы этим зельем. А оно вон, — недалече. Росло себе спокойно за обычным совхозным свинарником посреди затерянного в горах посёлка.
Так что там и держали моих парней.
— Ну, хорошо. А куда ж их потом дели?
— Не знаю, Шатун… Мы ушли как раз в тот день… за Вами, наверное. Минак поднял чуть не всех и разослал по разным местам. Сказал, что если Вы проскочите, он яйца виновных приколотит к забору.