Парня колбасило. На фоне этой новости всё остальное для него на какое-то время как-то поблекло.
Я молчал, не зная, что и думать. Я знал точно, о чём говорю. Человечина, вне всяких сомнений. Да только не в чем мне было пока упрекать мальчишку.
Видно же, что для него это удар куда больший, чем для меня, видевшего и раньше всё, даже такое. Даже каннибализм. Просто тогда, в те далёкие годы, ЭТО воспринималось по-другому. Это были ЧУЖИЕ люди. Не из МОЕГО народа. Не в МОЕЙ стране. И не посреди НАШЕГО леса…
— Ну-ка, давай подробнее…
…Мы в нашу бытность иногда натыкались на полусгнившие останки тех, кем попировали какие-нибудь чернокожие повстанцы или попросту балующиеся позабытыми ритуалами и памятью предков папуасы. Но видеть это в русском лесу?! Хотя о чём это я говорю? Всё — это значит ВСЁ!!!
Мир перевернулся.
И всё стало для многих обыденным. Даже то, что раньше казалось сверхужасным, ныне приживается, как нечто само собою разумеющееся. Жизнь на этой планете на долгие годы, если не на века, приобретает наиболее простой и, может быть, почти естественный для выживания вида, порядок развития и ход вещей… Что страшно вдвойне.
Нет больше иного закона и страха, чем тот, который самоутвердился в связи с тем, что…
Нет больше Кодексов и статей. Нет больше тех, кто способен осудить чудовище в голос… и не поплатиться за это собственным окороком с нежной задницы…
Нет больше тех, кто побежит с доносом и напишет заявление. Как нет и самих тех, кому можно накарябать это самое заявление. Сейчас балом правят сила и пуля.
Истеблишмент сдох.
И на его руинах победоносно, задорно и радостно отплясывают наконец-то вырвавшиеся на свободу самые низменные инстинкты человечества…
Когда пацан немного пришёл в себя, хотя и это понятие было для него крайне относительным, я сделал ему чаю.
Пока он, аж зажмурившись от удовольствия, прихлёбывал бодрящий напиток, я выяснил, что все, кто лёг на этой поляне почти часа назад, приходились ему что-то вроде «командиров». А он — «салабон», новобранец.
Если это слово было применимо к весьма странной по сути «армии», в которую его угораздило угодить.
Незадолго до катастрофы их, кучку молодых оболтусов, потянуло на модную турбазу в районе Красной Поляны.
Вдоволь накуражившись и натусившись на тамошней вечеринке с заезжими ди-джеями и гостями из разных регионов, весь этот недозрелый бамбук в количестве двухсот тридцати с лишним душ, не считая большого количества людей разных возрастов, отдыхавших там же, оказался заложником происшедших перемен. Какое-то время заботу о них взяли на себя работники баз отдыха и пансионатов, согнавшие со всех окрестных мест весь наличный люд в одно огромное стадо.