Минуты две мы топали без слов, будто пришли к молчаливому соглашению, что кто-кто, а уж я-то побольше соображаю в жизни вообще, а уж в этой — тем более.
Я успел переключиться уже на совершенно другие мысли, когда Жук внезапно пробубнил, словно разговаривая сам с собой:
— Как всё интересно и странно вышло… Вроде бы бояться должен я Вас до усрачки, а вот ведь, — рядом иду…
— Чего ты там всё бормочешь, нежить курносая?
Что мне в нём нравится, так это то, что он никак не реагирует на подобные сравнения и прозвища.
— Я вот думаю, дядька Шатун… Ты на моих глазах только что, хладнокровно и безо всякого стеснения и мук зарезал кучу людей, а я не только сразу перестал тебя бояться, но и тащу тебя ещё куда-то…
— Как считаете, это вообще нормально? Для человека? — он задирает ко мне голову, и хотя в темноте мне не видно его глаз, я уверен, — они полны напряжённого ожидания ответа.
— Хм, мой зелёный друг… Ты хочешь знать, нормальный ли ты или уже незаметно и надёжно чокнулся?
— Ну, вроде того. Тут бы бежать от Вас надо, наверное, пока аж в Америке не остановлюсь. А я иду, что-то болтаю… Смеюсь Вашим шуткам… Уж не дегенератом ли я становлюсь постепенно? Не понимающим, что есть зло и добро?
Я удивлённо призадумался. Ты безусловно умён, рыжий кролик, но зачатки ума ещё не значат обретение жёстких корней понимания сути происходящего.
…Как же тебе сказать, пацан, чтобы это уложилось в ту меру понимания, отведённую тебе временем, в котором ты так благополучно рос, и втиснулось меж теми критериями, которыми мыслят в мире те, кому под силу согнуть его против застарелых позвонков…
Да чтоб всё это ещё удачно вписалось в унылый, отвратительный пейзаж той мусорной кучи, из которой мы все теперь жадно, самозабвенно клюём, рыча и отпихивая друг друга…
А впрочем, слишком ли отличается эта грустная картина от того, прежнего симбиоза нищеты и возвышенности, телесной роскоши и моральной дрисни, который и вскормил так называемое тогда "современное общество"?
— Знаешь, сейчас таких, как ты, полно. Самим себе кажущихся чокнутыми. Отчасти-то оно так и есть. Мир сошёл с ума. Хотя и раньше он не был особо разумным. Но вот не на все ответы стоит, наверное, искать ответы. Особенно, когда это касается целей. Нормальных, человеческих целей. Да, парадокс заключается как раз в том, что ради такого понятия, как благо, добрые намерения кого-то приходится лишать жизни. И не просто лишать. Уничтожать, стирать в порошок, устраивая кровавую баню, страшную резню…
…Понимаешь, далеко не всегда зло удаётся напугать словами. Даже самыми мудрыми, логичными и проникновенными. Оно куда сильнее слов, потому что закоснело в собственной жестокости. Обросло мускулами привычной безнаказанности…