* * *
Павел Дементьев быстро втянулся в привычную жизнь дивизиона. После тяжелых и кровопролитных боев на Курской дуге, под Харьковом, Ахтыркой и Богодуховом, Первая танковая армия была выведена в резерв Ставки и переброшена в район города Сумы.
Минуло короткое «бабье лето», и наступила золотая осень. Деревья в садах гнулись под тяжестью яблок и груш, непонятным образом не сорванных военной грозой, — природа как будто презирала войну и утверждала торжество жизни над смертью.
В дивизион снова прибыло пополнение, и капитан Дементьев снова учил молодых солдат жестокой науке убивать, оставаясь при этом в живых. Забот у него более чем хватало — Власенко, будучи родом из Сумской области, выпросил у Липатенкова короткий отпуск, чтобы повидать родных. Когда комдив вернулся, Дементьеву стало полегче, и он, улучив пару часов, наконец-то навестил Юру Гиленкова, которого не видел с июня месяца.
Но, похоже, его «дружественный визит» пришелся не ко времени: Гиленков, обычно спокойный и выдержанный, на все корки распекал командира батареи старшего лейтенанта Озерова, стоявшего перед ним навытяжку. Увидев Дементьева, Юрий поумерил свой гнев и бросил комбату: «Свободен! Но мы с тобой еще поговорим!».
Однако успокоился Гиленков далеко не сразу и в офицерской землянке, куда они зашли с Павлом, продолжал метать молнии в адрес старшего лейтенанта.
— Да что он у тебя натворил? — не выдержал Дементьев. — На «катюше» по бабам поехал, что ли?
— Хуже. В Остапа Бендера решил поиграть, сукин сын!
— Как это?
— А вот так, — ответил Юра и, поостыв, пустился в разъяснения. — Мы тут устроились с размахом, как положено: землянки вырыли, сам видишь, — он обвел рукой уютное нутро офицерского блиндажа, — служебные помещения выстроили, гараж для обслуживания машин и прочей техники, словом, целый военный городок соорудили. А этот гешефтмахер, мать его за ногу, все это взял и продал — на корню!
— Продал? — изумился Павел. — Кому?
— Местным властям. Когда мы уйдем, все наши строения и так к ним перейдут, но распределять их — кому какую землянуху и подо что — будет уже местная администрация. А наш доморощенный Остап Бендер нашел людей, кому эти наши землянки-времянки нужны позарез, и сговорился с ними: вы мне денюжки, а я вам бумагу с печатью и подписью — мол, куплено все это у военных на законном основании, так что наше это все, кровное. Сколько он за эту аферу денег получил, я еще не знаю, но дознаюсь — дело-то серьезное, трибуналом пахнет!
— Да, дела… И откуда у этого твоего старлея такая коммерческая жилка?