Дядя Густав как-то говорил, что добиться можно всего чего твоей душе угодно, главное в этом деле — выглядеть уверенно. А уж он-то всегда получает чего хочет, так что ему виднее. Ну и я нос кверху, улыбаюсь администраторше, а сама мимо стойки топаю. Еще и Руби повыше подняла, головкой на плечо к себе положила. Когда ты с ребенком — я уже заметила, — к тебе доверия больше.
На табличке вверху написано: «К бассейну». Поплавать я бы не прочь. Я дошла до женской раздевалки, где две тетки лет по пятьдесят в купальники втискиваются. Тепло. Пахнет женщинами и хлоркой. Я на скамейку села и возилась с Руби, пока тетки свою одежду в ящички складывали и еще ругались, что монетки замок-автомат не принимает. Не принимает? Я уши навострила. Потом они к бассейну ушли, а по дороге про внуков говорили.
Вместо бассейна мы с Руби в душ пошли. Я ее голенькую к себе одной рукой прижимала, а другой намыливала нас, намыливала, пока мы обе аж скрипеть не стали от чистоты. Очень удобно, что мыло жидкое было, кнопку нажмешь — и полная ладонь. И полотенца такие мягкие, пушистые. Надеюсь, те две бабушки не сильно обиделись, что я кое-что из их вещей взяла. Сами виноваты — надо было шкафчик выбирать, где замок работает.
В их спортивных сумках оказались здоровенные трусы и лифчики, махровый спортивный костюм, пара футболок, юбка размера не меньше восемнадцатого и косметичка со всякими совершенно обалденными штучками. Я на себя свою грязную одежду натянула, а ляльку завернула в махровый костюм — уж больно ее вещички провоняли. Я их постирала в раковине и вместе с продуктами, которые тот дядька на вокзале оставил, сложила в свою новую спортивную сумку. Руби подхватила и пошла по коридорному лабиринту. В гостинице с сумками все ходят, верно ведь? Обычное дело. В коридорах через каждые несколько шагов — двери. Ведут не только в простые номера. На некоторых таблички «Люкс Балморал»[1] или «Люкс Виндзор». Я по пути дергаю дверные ручки — всюду закрыто. Мы с Руби поднимаемся в лифте на следующий этаж и опять идем по коридору. Впереди болтают две горничные. Рядом тележка с бельем постельным и пакетиками разными — с чаем, печеньицами. А комната, куда они все это привезли, похоже, кладовка или что-то в этом роде. Видно, пополняют запасы для гостей отеля.
— Утром все разложим, Сандра, — говорит одна.
Я медленно иду мимо, приглядываюсь — что да как. Держусь уверенно, как дядя Густав советовал, и горничные не замечают, что я пялюсь в крохотную уютную кладовку. Они не замечают, что метрах в трех я торможу, вроде мне что-то на самом дне сумки потребовалось. И ясное дело, когда они, затолкав тележку внутрь, идут к лифту, думая, что дверь сама захлопнется, они не замечают, что я успеваю прыгнуть в сторону и ногой придержать дверь.