— Правда?!
Какие молодцы. Фелисити Йорк, безмолвно повторила я полное имя своего ребенка. Красивое имя. Такое же красивое, как и моя девочка. Я представляю ее в мусорном баке. Я представляю ее на руках чужой женщины.
— Луиза… Ты ведь не расскажешь Робу.
Это не вопрос, и Луиза округляет глаза.
— Конечно, нет. С какой стати? Я не причиню боль ни ему, ни Руби.
Я благодарно киваю. Мы расправляемся с панини, истекающими чесночным соусом, и болтаем о пустяках, перекрикивая шум кофеварки, и любуемся серебристыми струями дождя на окнах. А потом прощаемся, потому что меня ждут дома.
Руби в пух и прах громит отца на «Плейстейшн». Роберт катается по полу умирающим жуком, стонет и выкидывает белый флаг, падая пузом на джойстик.
— Ха! Слабак! — торжествует Руби и щекочет его большим пальцем ноги.
Цапнув ее за ногу, Роберт в ответ щекочет пятку дочери. Война щекотки идет не на жизнь, а на смерть — у меня нет шанса привлечь внимание бойцов. Я разбираю на кухне продукты, которые купила на обратном пути из кафе, и думаю, не догадается ли Роберт, что я встречалась с Луизой. Вдруг уловит аромат ее духов, или ее словцо, сорвавшееся с моих губ, или отзвук ее поцелуя на моей щеке?..
— Ой! Ты меня напугал!
Роберт неслышно возник за моей спиной, прижал к себе, обхватил за талию.
— Привет, толстушка! Как дела?
— Погоди, то ли еще будет! — предупреждаю я. — Готовим в четыре руки — или ужинаем в ресторане?
— В ресторане! А как насчет вздремнуть перед выходом? Или предпочитаешь ванну?
Он осторожно гладит мой живот. Держу пари, через неделю-другую мою крошку заставят слушать классическую музыку.
— Только вместе с тобой.
Мы поднимаемся по лестнице под аккомпанемент нового сочинения Руби. Интересно, играет ли Фелисити…
— Ты это видела? — Роберт кивает на пухлую сумку в углу лестничной площадки.
— Вчера уже собралась, а до отлета еще неделя! Просто сгорает от нетерпения.
Роберт за руку ведет меня в спальню, укладывает на кровать. Я вдыхаю свежий запах кондиционера для белья и улыбаюсь.
— Что? — Он стягивает рубашку через голову — возиться с пуговицами недосуг.
Я молча улыбаюсь. Ничего особенного. Просто все трое счастливы: Руби, Фелисити и тот, кто скоро появится на свет.