Все промолчали. Ниже дороги уже показались дюны Сен-Филомена; рядом поблескивало море; несколько акаций, мимоз и эвкалиптов красовались на песчаном берегу.
С каждой минутой становилось видно все лучше: одна за другой зажигались звезды, а луна сияла ярко, сбросив туманный ореол и от этого словно приблизившись к земле.
Трое всадников подъехали к деревне на расстояние пистолетного выстрела и остановились в том месте, где тропинка неожиданно выходила на широкую дорогу.
– Пленвиль должен ждать нас здесь, – сказал Белен.
– Вот бы я удивился, если б увидел его сейчас! – злобно проворчал Виньон.
Однако в эту минуту, будто для того чтобы опровергнуть его самым решительным образом, раздался чей-то голос:
– Ну что же, приятель, удивляйтесь! Вот он я!.. И жду вас уже прилично! Позвольте дать вам совет, друзья мои: когда путешествуете ночью, держите рот на замке! Вот я, к примеру, слышал ваш разговор, когда вы были еще в сотне туаз отсюда! Ну, друзья, что нового?
Виньон заторопился с ответом:
– Мой раб Проперс покончил с собой, проглотив горсть земли. Вы же знали Проперса: индус за тысячу двести ливров… А я еще отказался продать его за тысячу монет всего с неделю назад…
– О Господи! – вскричал Сигали. – Снова эта нудная история про раба-самоубийцу! Только об этом мы и слышим с тех пор, как покинули Сен-Пьер. Пленвиль! Я обещал Виньону, что в случае победы он получит другого негра! Так мы и сделаем, правда?
Пленвиль, круживший вместе со своей лошадью во время разговора, теперь гарцевал в окружении троих собеседников. Он весело рассмеялся:
– Будет ему не один, а десять, даже двадцать новых рабов! Слушайте, друзья! Как я и обещал, каждый получит по заслугам. Сегодня я виделся с майором и говорил с ним об этом. Он считает, что любой труд заслуживает награды!
Пленвиль засмеялся громче.
– А всякая ошибка, всякое нарушение данного слова заслуживают наказания, – успокоившись, прибавил он.
– Что вы имеете в виду? – спросил Белен.
– В свое время узнаете, приятель… Скорее, скорее, друзья! Уже поздно, Босолей нас заждался. Надеюсь, он угостит нас своим ромом прошлого года! Черт подери! Дорого бы я дал за его чан… Интересно, что он туда добавляет для аромата?..
– А я отдал бы все вино мира за своего раба Проперса! Стадо свиней! Канальи эти рабы! Всегда они хнычут, клянчат еду и воду, жалуются на усталость, а сами и не думают с нами считаться, когда им вдруг взбредет в голову наложить на себя руки!
* * *
На склоне холма дом Босолея скрывался в зарослях сахарного тростника, но почва была бедная, каменистая, покрытая вулканическими бомбами и похожими на огромные подсвечники кактусами – только они и росли здесь с поразительным проворством.